О происхождении и деяниях гетов

Особо следует рассматривать, по мнению Е. Ч. Скржинской, вопрос относительно области расселения антов в IV в. ввиду неясности хода их передвижений с IV по VI в. Во всяком случае весьма возможно, что в IV в. они обитали на правом берегу Нижнего Днепра, где у них был свой вождь по имени Бож, упоминаемый только Иорданом, и притом один раз (в 247); разбирая различные толкования этого имени, Е. Ч. Скржинская предлагает поставить его в связь со славянским словом "вождь" и считать его не именем собственным, а синонимом слова "dux" (хотя она подчеркивает, что и слово "вождь" могло быть собственным именем предводителя антов) (см. стр. 325-327). Столкновение остготского вождя Винитария (одного из преемников Германариха) с Божем комментатор, вопреки принятому мнению, предлагает относить не к году смерти Германариха, а к самому концу IV или началу V в. (см. стр. 325); при этом отвергается мнение Шмидта о легендарности Божа и Винитария, а также - всего рассказа Иордана о борьбе готов Винитария с антами и гуннами и указывается на историчность имени "Винитарий", сохранившегося вплоть до VIII в. (имя писца-монаха Сен-Галленского аббатства) (стр. 325). Точно так же не принимает Е. Ч. Скржинская и гипотезу Ольрика и Шмидта, отождествляющих (на основании филологического анализа этнического названия "анты") ранних антов IV в. с кавказскими аланами: не отрицая того, что это название может происходить от аланского корня, Е. Ч. Скржинская подчеркивает, что этим именем могли называться не только аланские, но и славянские племена, впоследствии подпавшие под господство аланских родов, которые подверглись славянизации (эту возможность признал впоследствии - в 1953 г. - Г. В. Вернадский, который в своих прежних работах еще примыкал к аланской гипотезе происхождения антов) (см. стр. 326-327).

Таким образом, Е. Ч. Скржинская присоединяется к мнению советских славистов (М. Н. Тихомирова, Б. А. Рыбакова, П. Н. Третьякова и Д. С. Лихачева) о принадлежности антов к славянским племенам (см. стр. 327).

В примечании No 70 к слову "спалы" (у Иордана в 28, где речь идет о племени, на которое напала часть готов после их продвижения в область Ойум) Е. Ч. Скржинская вполне обоснованно придает большое значение упоминанию Иордана о спалах на Нижнем Днепре, ибо у Прокопия близкое к слову "спалы" название "споры" (так же, как и слово "венеты") служило общим наименованием для двух будущих крупных групп славянских племен - склавенов и антов; поэтому указание Иордана на пребывание спалов в области нижнего течения Днепра существенно для локализации славян в III-IV вв. (см. стр. 189).

Свидетельство Иордана о подвластных Германариху "росомонах", упоминающихся только Иорданом (в 129), Е. Ч. Скржинская предлагает не смешивать с данными о "роксоланах", упоминаемых Страбоном, Птолемеем и тем же Иорданом; отвергая предположение Шмидта о фиктивности племени "росомонов", Е. Ч. Скржинская указывает на существенное значение начала их названия - "рос", которое происходит либо от осетинского (аланского) "рохс" - "светлый", либо от названия народа "рос" - по свидетельству писателя VI в. Захария Ритора. Если принять это последнее толкование, то "росомоны" могут считаться "ядром" будущей русской народности (по мнению Б. А. Рыбакова; ср. также проделанное Н. В. Пигулевской исследование сирийских источников VI в. - хроник Иоанна Эфесского и Захария Ритора). Однако, Е. Ч. Скржинская подчеркивает, что историческая наука еще не разгадала окончательно смысл названия "росомоны" и не произвела их точного этнического приурочения (см. стр. 280-281).

Отмечая упоминание Иорданом в 24 германского племени ругиев, а также вышедших из Скандинавии ("с острова Скандзы") ульмеругов - островных ругиев ( 26), Е. Ч. Скржинская сопоставляет это свидетельство Иордана с данными Тацита о ругиях, живущих у самого "океана" (т. е. Балтийского моря) (Tac., Germ., 44), и о большом племени лугиев, занимающем обширную территорию между Одером и Вислой и распадающемся на целый ряд более мелких племен, частично перечисленных Тацитом 6.