О прошлом, настоящем, будущем

Мы говорим то, что видим. Солнце взошло, солнце село, солнце скрылось… С одной стороны всё это метафора, с другой, мы говорим о движении солнца, прекрасно понимая, что оно неподвижно. Скажем, в книге Иисуса Навина есть эпизод, когда во время сражения израильтян с царями Аморрейскими у Гаваона солнце остановилось: «Иисус воззвал к Господу в тот день, в который предал Господь Аморрея в руки Израилю, когда побил их в Гаваоне, и они побиты были пред лицем сынов Израилевых, и сказал пред Израильтянами: стой, солнце, над Гаваоном, и луна, над долиною Аиалонскою! И остановилось солнце, и луна стояла, доколе народ мстил врагам своим…» Единственный раз в истории мироздания по воле Божьей на короткое время вращение Земли вокруг своей оси остановилось. Это чудо, и в него очень трудно поверить, но это не означает, что оно невозможно…

В псалме 18 читаем: «Он поставил в них жилище солнцу, и оно выходит, как жених из брачного чертога своего… от края небес исход его, и шествие его до края их…» Обратите внимание на стиль, художественную красоту слога автора сих строчек. То, что церковные мудрецы принимали за доказательство своих догматов, есть нечто иное как обороты речи…

В книге Екклесиаста «солнце спешит к месту, где оно восходит». Книга Екклесиаста стоит особняком в ряду текстов Священного писания, её авторство приписывают царю Соломону (Екклесиаст, говорит автор, сын Давидов, царь в Иерусалиме). Екклесиаст исследует, «испытывает» мир, жизнь людей и делает неутешительные выводы: всё суета сует и томление духа, труд напрасен, ибо умрёт человек, а всё накопленное им достанется кому-то другому. Нагим человек пришёл в мир, нагим и отходит. Мудрец не больше глупого, у всех одна участь, от смерти никому нет спасения, а полон мир угнетения и несправедливости, праведник гибнет в праведности своей, нечестивец живёт долго в нечестии своём, потому блаженны мёртвые и ещё не родившиеся, которые не видали злых дел, какие делаются под солнцем. День смерти лучше дня рождения. Это злое, что нашёл в мире Екклесиаст, а доброе – есть, пить, веселиться и пользоваться плодами своих трудов, ибо это дар Божий, а дела Божии непостижимы. Книга наполнена замечательными афоризмами: «суета сует – всё суета и томление духа», «кто умножает познания, умножает скорбь», «всему своё время… время разбрасывать камни, и время собирать камни…», «лучше не обещать, нежели обещать и не исполнить», «кто любит серебро, тот не насытится серебром», «нагим пришёл в мир, таким и отходит», «нет ничего лучшего для людей, как веселиться и делать доброе в жизни своей», «сердце мудрых – в доме плача, сердце глупых – в доме веселья». Книга Екклесиаста – философское рассуждение о жизни и смерти.

Церковь объявляет последователей учения Коперника еретиками, а их книги вносит в Индекс запрещённых книг. Пылают костры, в которых гибнут учёные и плоды их трудов на бумаге в переплёте. Но «убить, – как сказал Джордано Бруно перед смертью, – не значит – опровергнуть». Церковь боролась с идеями «новой религии» привычными методами Средних веков, но не учла одного – время-то изменилось. Ереси прежних лет не выходили за грани христианства, были альтернативным толкованием текстов Священного писания. Они не находили отклика в массовом сознании людей, которые истину знали со слов священников. А истина только одна… Но теперь доверие людей к церкви было подорвано. Учёные находили покровительство сильных мира сего в странах, где победила Реформация. Борьба с властью Римско-католической церкви объединяла бедных учёных и богачей-феодалов. Это была сделка, взаимовыгодный союз, но если одними двигали идеи, другими – политические интересы…

Запретами, кострами и сожжениями книг остановить ход истории было невозможно. Церковь творила новых мучеников от науки. Впрочем, таковых было немного. Галилео Галилей испугался и отрёкся от своих взглядов перед лицом инквизиции. В 1630 году он написал книгу «Диалог «О двух главнейших системах мира – птолемеевой и коперниковой», где изложил учение Коперника в сравнении с официально признанной точкой зрения. Правда, гелиоцентрической системе мира он привёл наиболее весомые доказательства; хитрость открылась, его труд попал в Индекс запрещённых книг, и вызвали его в Рим на суд. Были или нет пытки, это науке неизвестно, но текст отречения Галилей подписал, и его миновала горькая участь Джордано Бруно. Легенду о том, что Галилей после суда воскликнул: «А всё-таки она вертится!» – придумал впоследствии журналист Джузеппе Баретти.

История – великая учительница, но она ничему не учит, а только наказывает за невыученный урок…