О прошлом, настоящем, будущем

Тысячу лет церковь стесняла свободу, животные желания людей Запада. И думали они, что так было всегда, но снизошло на них откровение, что в давние времена всё было по-другому: никаких запретов и препятствий для счастливой жизни плоти. И возмутилась душа западного человека: «Чем я хуже тех, кто жил в те благодатные времена?» «Я лучше их! – подумал западный человек. – Нет, я не раб Божий, я господин, царь мира, всё во мне, всё для меня». Эго западного человека растёт с годами и охватывает весь мир. Иммануил Кант писал, что эгоизм начинается с того, что человек перестаёт различать понятия «я» и «мир». Так, рождается потребитель, для которого другие служат средством удовлетворения его потребностей. Жена, дети, друзья вроде игрушек в руках его. Категорический императив Канта, который есть нечто иное как слова Христа: «Во всём, как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними, ибо в этом закон и пророки», – разбился вдребезги о запечатанные души и сердца людей. Слаб человек по природе своей, и прячется он от жизни, которая суть борьба с самим собой, прячется в своём доме, в дорогой машине, за привычками, смехом над пошлыми шутками, отгоняя ненужные мысли, которые способны навести на грусть. Вера – это тяжкий крест, который современный человек страшится взвалить на свои плечи…

Запад – это демократия, цивилизация, культура; не то, что страны Востока, где не соблюдают права человека, и время от времени появляются новые диктаторы. Но политика, культура, пятизвёздочные отели, биотуалеты – это всё от мира сего, который однажды рухнет, а народ, крепкий духом, переживёт все беды и невзгоды…

Слабость духа подвигла людей Запада отвергнуть веру предков и многовековые устои…

Индивидуализм, корни которого исходят из гуманизма и протестантской этики, устранил все препятствия на пути стяжательства, что завершился культом денег. Американцы на своих долларах правильно написали: In God we trust (В Бога мы веруем), – забыли, правда, уточнить, в какого именно бога (впрочем, trust – это, скорее, доверие, то есть они Богу доверяют, как партнёру по бизнесу).

Цель оправдывает средства – эти слова знаменитого флорентийца эпохи Возрождения как нельзя лучше применимы в отношении людей бизнеса. Они мать родную продадут за деньги. Иные строят церкви для успокоения совести и грезят о славе дореволюционных меценатов вроде Третьякова или Морозова. Для защиты своих капиталов буржуазия лезет в политику, издаёт собственные газеты для пропаганды своих взглядов и внедряет в производство новые технологии. Наука и бизнес идут рука об руку, предприниматели вкладывают свои деньги в исследования в надежде на практические результаты. Буржуазия заинтересована в подрыве влияния церкви и общинного мировоззрения, тормозящего развитие потребительского общества. Это причина номер два кризиса религии…

Наконец, причина номер три – политика церкви, точнее сращивание церкви с политикой. Папы с епископами рыли своим врагам яму, в которую сами же и угодили. Церковь утратила доверие народа и подчас, кроме ненависти, никаких чувств не вызывала. Источник зла, невежества и лицемерия… То же, что на Западе, произошло и в дореволюционной России. Доктрина «православие, самодержавие, народность», согласно которой народ русский религиозен и любит царя, рухнула, когда царя расстреляли, а храмы взрывали. Церковь поддерживала монархию, и большевики, с лёгкой подачи Маркса объявив религию «опиумом народа», мечтали покончить с ней раз и навсегда…

Веру, однако, до конца не удалось искоренить в нашем человеке. Быть может потому, что Русская православная церковь не испачкалась в крови Крестовых походов, не породила инквизиции и не продавала индульгенции. Но грехи нашего священства были не менее тяжки: в угоду честолюбию царя и патриарха предали они исконные обряды свои и обрекли на огненную смерть своих братьев, православных христиан, которые остались верны своим убеждениям и шли безбоязненно в пламя костров. Раскол подорвал власть церкви над сердцами людей, что сочувствовали преследуемым старообрядцам…

Гонения на церковь в веке двадцатом породили новых мучеников; церковь, как и в первые столетия нашей эры, выстояла всем бедам назло, а режим, что пытался искоренить инакомыслие насилием, рухнул. Впрочем, в эпоху гонений церковь всегда чище, нежели во времена благоденствия; власть – большое искушение и никого не делает лучше. То, что происходит в Русской православной церкви сегодня, вызывает недоумение и сомнение в словах и делах духовных пастырей наших…

Государство в 18 веке выступило против церкви, отняв у неё остатки земель и власти. После революций и захвата буржуазией власти для католической церкви настали мрачные времена… Слишком много бед разом навалилось. Великие научные открытия и понятные лозунги социальной революции, которые под нужным соусом преподносились народу, находили отклик в людских душах и сеяли неприятие к религии…