О проценте: ссудном, подсудном, безрассудном. Хрестоматия проблем "денежной цивилизации". Том 1

В хозяйственной жизни все перевернулось с ног на голову. По сути, с приходом капитализма  наступила «смерть» экономики.  Ведь  смысл слова «экономика», как мы выше сказали, — это «домостроительство», т.е. человеческая деятельность, направленная на удовлетворение естественных потребностей людей в товарах и услугах.  Ее можно также определить как систему жизнеобеспечения общества.

Несколько веков назад на смену экономике пришла «хрематистика», что в переводе с греческого  означает  «искусство накапливать запасы». Термин  ввел в оборот Аристотель (IX век до н.э.). Этот мыслитель древности  различал два вида хрематистики:

а) накопление запасов, необходимых для ведения нормального хозяйства (экономики);

б) накопление запасов сверх необходимых потребностей.

При этом он  объяснял, что накопление материальных запасов сверх необходимых потребностей имеет свои пределы: такие запасы портятся, они требуют места и расходов на хранение, могут быть похищены или уничтожены и т.п. Одним словом,  чрезмерное увеличение таких запасов порождает лишь убытки и головную боль.

Однако этот вывод не распространяется на запасы в виде денег: накопление денег не имеет той естественной границы, которая  присуща материальным запасам.   Исходя из этого, Аристотель сделал очень важное заключение: «Все занимающиеся денежными оборотами,  стремятся увеличить количество денег до бесконечности» [29].  Иначе говоря, деньги из средства, обслуживающего экономику, могут превратиться в цель — если они оказываются в руках лиц, занимающихся деньгами «профессионально».  К «денежному» варианту хрематистики отношение Аристотеля было резко негативным:  бесконечное накопление денег уводит человека от «благой жизни» (выражение Аристотеля).  В Греции того времени стремление к накоплению денежного богатства еще не стало нормой жизни, но Аристотель уже видел опасный «вирус», который таился в деньгах (вернее — в душах людей, профессионально занимавшихся деньгами), и понимал, что при определенных условиях  этот «вирус» может начать быстро «размножаться», уничтожая устои «благой» (благочестивой)  жизни.

Аристотель был резко настроен против ростовщичества как главной угрозы устоям «благой» жизни:  «… с полным основанием вызывает ненависть ростовщичество, так как оно делает сами денежные знаки предметом собственности, которые, таким образом, утрачивают свое назначение, ради которого они были созданы: ведь они возникли ради меновой торговли, взимание же процентов ведет именно к ростовщичеству… Как дети похожи на своих родителей, так и проценты являются денежными знаками, происшедшими от денежных же знаков. Этот род наживы оказывается по преимуществу противным природе» [30].

Более понятным для современного человека является слово «капитализм», которое вполне можно использовать в качестве  синонима   «хрематистики».  Выше мы уже сказали, что термин «капитализм» стал популярным с «легкой руки» основателя марксизма, который рассматривал его как общественно-экономическую формацию, пришедшую на смену «феодализму». На первых порах слово капитализм достаточно широко использовалось, апологеты этого строя рассматривали его с гордостью как «самую совершенную организацию общества», особенно на фоне «отсталого» и «реакционного» феодализма и еще более «отсталого» и «реакционного» рабовладельческого общества.

Капитализм по Марксу

Кстати, для обоснования «прогрессивности» капитализма Марксу пришлось сконструировать схему исторического процесса как последовательной смены общественно-экономических формаций (ОЭФ): первобытно-общинный строй, рабовладение, феодализм, капитализм, коммунизм (с социализмом как первой фазой коммунизма).   Надо сказать, что Маркс не утруждал себя изобретением этой схемы исторического процесса, а заимствовал ее у основоположника «научного» (или «утопического») социализма Сен-Симона. Маркс просто-напросто использовал  данную схему  в партийно-пропагандистских целях. А многочисленные факты (и даже выводы), которые Маркс позднее делал в своих фундаментальных работах (прежде всего, «Капитале»), противоречили учению об ОЭФ.

В первой половине  прошлого столетия в буржуазных  североамериканских штатах рабов было больше, чем в  древнем Египте, Греции и Римской империи, вместе взятых. А если к этому еще прибавить рабов в Индии и других колониях   Англии, Франции, Испании, Португалии и других капиталистических стран Европы, то получается, что капитализм зиждется, прежде всего, на рабском труде.

Более того, рабы в так называемых «докапиталистических» ОЭФ  составляли, как правило, далеко не основную часть населения.