О проценте ссудном, подсудном, безрассудном. Хрестоматия современных проблем «денежной цивилизации».

Всё это находится в разительном контрасте с тем, что мы имеем в России: денежная эмиссия Банка России напрямую определяется конъюнктурой на мировом рынке углеводородов. Наши «профессиональные экономисты» очень любят ссылаться на «западный опыт», но в данном случае они делают вид, что не замечают этого опыта.

Момент пятый. Банк России имитирует бурную деятельность по борьбе с инфляцией, а на самом деле он занимается тем, что систематически «душит» товаропроизводителей. Руководство Центрального банка путает причины и следствия в экономике. А может быть, делает вид, что путает. Денежные власти страны устанавливают высокую ставку рефинансирования (ставку кредитов Банка России для коммерческих банков). Сегодня она находится где-то на уровне 10%. Стало быть, коммерческие банки, которые должны получить свой доход (так называемая маржа — 10-15%), повышают ставки кредитов для предприятий реального сектора экономики до 20-25%, а эта ставка является «убийственной» для предприятий, так как рентабельность производства в большинстве отраслей экономики сегодня ниже 20-25%. В условиях кризиса центральные банки других стран понизили ставки рефинансирования до 1-2%.

Почему же Банк России здесь проявляет такую «оригинальность» и такую «жёсткость» (учитывая, что экономика находится в состоянии кризиса)? Логика у денежных властей такова: ставка рефинансирования не может быть ниже показателя инфляции. То есть инфляция у денежных властей выступает в качестве фактора, определяющего ставку по кредитам. Иначе говоря, у них инфляция — причина, а процент по кредиту — следствие. Но всё наоборот. Дело в том, что инфляционный рост цен определяется в немалой степени процентами по кредиту.

Ведь плата за кредит в условиях «рыночной экономики» — важнейшая составляющая издержек производства. В «рыночной экономике» (правится нам это или нет) деньги действительно стали таким же фактором производства, как рабочая сила, капитал (основные фонды), земля (природные ресурсы). Удорожание денег также раскручивает инфляционный рост цен, как и удорожание рабочей силы или земли. Если, скажем, средний процент по кредиту равняется 25%, то это означает, что стоимость денег в экономике также равна 25% и что издержки товаропроизводителей повышаются на четверть по сравнению с ситуацией, когда ставка по кредиту равна 0%. По сравнению со ставкой 5% повышение издержек составит 20%.

Стало быть, для того, чтобы снизить инфляцию, надо понизить ставки по кредиту. А ставки по кредиту зависят от количества денег в обращении. Чем меньше денег, тем выше спрос на них, тем выше проценты по кредиту. Стало быть, корень инфляции — в недостатке денег. А Центральный банк страны как раз и создаёт дефицит денег в экономике, сохраняя ставки рефинансирования на высоком уровне. То есть Банк России под предлогом «борьбы с инфляцией» не решает своей основной задачи — обеспечение хозяйства достаточным количеством денег. Сегодня уровень монетизации (т.е. обеспеченности деньгами) ниже, чем в США, Западной Европе, Китае и ряде развивающихся стран[188].

Справедливости ради следует сказать, что но сравнению с прошлым десятилетием уровень монетизации российской экономики несколько повысился. Однако это произошло в значительной степени стихийно — под влиянием внешних факторов (высокие цены на нефть, увеличение экспортной выручки, обмен нефтедолларов на рубли). Повышение предложения денег на внутреннем рынке не привело к здоровому оживлению российской экономики (росту инвестиций в производство, изменению сырьевой структуры экономики и т.и.), а трансформировалось в инфляционный рост цен на товары и услуги, а также в появление «пузырей» на фондовом рынке и рынке недвижимости. Процессы, которые происходили в экономике после кризиса 1998 года, показывают, что Центральный банк, функционирующий на принципах «валютного управления», не в состоянии управлять процессом инфляции в стране.

Правда, в управлении инфляцией Банку России пытается помогать Министерство финансов РФ, которое уже в течение нескольких лет изымает «излишнюю» денежную массу из обращения, формируя Стабилизационный фонд. Т.е. Минфин следует той же логике, что и Банк России: чем меньше в обращении денег, тем лучше.

Итак, денежные власти страны перепутали причину и следствие в связке «цена денег — инфляция» и следовали в своей денежно-кредитной политике извращённой логике «цена денег определяется инфляцией»[189]. Отсюда вытекают два неприятных для российской экономики следствия.

Следствие первое: высокая цена на деньги и вызываемый этим инфляционный рост цен.