О процессе цивилизации. Том II. Изменения в обществе. Проект теории цивилизации

Такой жизни, балансирующей между двумя крайностями и протекающей в условиях постоянной опасности, соответствуют определенная структура индивидуального поведения и психический аппарат индивида. Подобно тому как в отношениях между людьми всегда присутствуют разного рода опасности, возможны как неожиданная победа, так и непредвиденное порабощение, в психике человека часты переходы от чувства удовольствия к ощущению крайнего неудовольствия и обратно. Социальная функция свободного воина лишь в малой мере позволяет прослеживать отдаленные следствия собственных действий, хотя в Средние века вместе с централизацией военного дела в этой сфере уже произошли определенные изменения. Но поначалу воин должен был считаться только с непосредственно данным настоящим: вместе с изменением сиюминутной ситуации меняются и его аффекты. Если обстоятельства обещают ему радость, то он наслаждается ими как может, не думая о возможных последствиях в будущем; если они несут ему нужду, заточение, поражение, то он с готовностью терпит невзгоды. Вся эта полная беспокойства и угроз атмосфера непредвиденности и опасности, где имеются лишь малые и в мгновение ока исчезающие островки защищенности, уже сама по себе, без всяких внешних поводов, часто ведет к резким колебаниям настроения индивида: он то и дело переходит от предельного наслаждения жизнью к глубочайшему раскаянию. Если можно так выразиться, душа его гораздо в большей мере готова и склонна к быстрым скачкам из одной крайности в другую, чем у человека наших дней; здесь часто хватает какого-то впечатления, неконтролируемой ассоциации, чтобы возник страх или произошел радикальный поворот к другой крайности[160].

Когда меняются отношения между людьми, когда возникает монопольная организация физического насилия, а на место принуждения, оказываемого непрестанными распрями и войнами, приходят иные формы принуждения, более мирного характера, функционально направляемые деньгами и престижем, тогда проявление аффектов также становится менее резким и их сила усредняется. Колебания в поведении и в аффектах, конечно, не исчезают, но они становятся более умеренными. Движения то вверх, то вниз уже не столь значительны, скачки от одной крайности к другой редки.

Такие перемены хорошо заметны. Угроза, каковой является один человек для другого, теперь поддается предвидению, к тому же за счет образования монополии на насилие она ограничена более строгими правилами. Повседневная жизнь освобождается от шокирующих неожиданностей. Насилие теперь убрано в казармы, откуда выходит наружу только в чрезвычайных случаях — во времена войны или социальных потрясений — и прямо не затрагивает жизни обычного индивида. Чаще всего насилие является монополией неких групп специалистов и исключено из жизни всех прочих людей. Сами же эти специалисты, как и вся монопольная организация насилия, несут охрану социального порядка, защищают его границы и выступают как своего рода организация, контролирующая поведение индивидов.

Конечно, и в этой форме контролирующей организации физическое насилие оказывает определенное влияние на индивидов — независимо от того, осознают они это или нет. Но теперь они уже не сталкиваются с постоянной угрозой насилия, их жизнь в известной степени защищена. Теперь эта жизнь проходит не среди людей, наносящих друг другу удары, не в кругу победителей и побежденных с их непреодолимыми страстями и невыносимыми страхами. Насилие, накопленное «за кулисами» повседневной жизни, оказывает постоянное и равномерное давление на индивида; он его едва чувствует, поскольку к нему привык, поскольку с юных лет его поведение, его влечения были приспособлены к такому строению общества. В действительности произошло изменение всего аппарата формирования поведения; вместе с ним поменялись не отдельные стороны поведения, но весь его порядок, вся структура психической саморегуляции человека. Монопольная организация телесного насилия чаще всего оказывает на индивида принуждающее действие вовсе не с помощью прямых угроз: эти угрозы выступают как косвенные, они опосредованы тем постоянным давлением, которое индивид испытывает со всех сторон. Принуждение в немалой мере осуществляется благодаря наличию у самого индивида способности суждения. Обычно присутствие принуждения носит только потенциальный характер, выступая как контрольная инстанция общества. То принуждение, которому подвергается индивид актуально, осуществляется им самим на основе либо его собственных знаний о последствиях своих действий, либо соответствующих указаний тех взрослых, которые моделировали его душевный аппарат, пока он был ребенком. Монополизация физического насилия, концентрация оружия и права распоряжаться вооруженными людьми в одних руках делает более или менее предсказуемым применение силы и принуждает лишенных оружия людей сдерживать себя в пространстве с установленным внутренним миром — причем делают они это сами, предвидя и просчитывая последствия своих действий. Одним словом, все это принуждает людей к большему или меньшему самоконтролю.