О психоанализе

После этой первой ассоциации пациентку спросили, какие мысли у нее вызывает образ волка. Она ответила: «Я думаю о своем отце, когда он сердится». Это также полностью совпадает с нашими теоретическими рассуждениями. Можно возразить, что мы привели эти аргументы специально для этой цели, а потому они не имеют общей силы. Полагаю, это возражение отпадает само собой, если человек обладает необходимыми психоаналитическими и мифологическими познаниями. Судить об истинности гипотезы можно только на основании соответствующих знаний, и никак иначе.

Первая ассоциация поставила на место волка аиста; теперь ассоциация к волку приводит нас к отцу. В народном представлении аист символизирует отца, потому что он приносит детей. Очевидное противоречие между сказкой, где волк – это мать, и сном, где волк – это отец, не имеет никакого значения ни для сновидения, ни для сновидицы. Посему мы можем обойтись без подробных объяснений. Я изложил эту проблему бисексуальных символов в своей книге. Как вы знаете, в легенде о Ромуле и Реме оба представителя животного мира, дятел и волчица, вскормившие близнецов, возведены в ранг родителей.

Посему страх перед волком в сновидении – это страх перед отцом. Сновидица объяснила, что она боялась своего отца, потому что он был с ней очень строг. Кроме того, однажды он сказал ей, что плохие сны снятся только тогда, когда мы делаем что-то не так. Девочка спросила отца: «Но что мама делает не так? Ей всегда снятся плохие сны».

В другой раз отец ударил ее, потому что она сосала палец. Она продолжала это делать, несмотря на его запрет. Может быть, это и есть тот грех, который она совершила? Едва ли: сосание пальца было просто анахроничной инфантильной привычкой, малоинтересной в ее возрасте и служащей скорее для того, чтобы рассердить отца. Вынуждая его на применение силы, она облегчала свою совесть от тайного и гораздо более тяжкого «греха»: выяснилось, что она соблазнила нескольких своих сверстниц к взаимной мастурбации.

Именно из-за этих сексуальных интересов девочка и боялась своего отца. Но мы не должны забывать, что сон про волка приснился ей на пятом году жизни. В то время эти половые акты еще не были совершены. Следовательно, мы должны рассматривать историю с другими девочками в лучшем случае как причину ее теперешнего страха, которая, однако, не объясняет боязни отца в прошлом. Тем не менее можно ожидать, что и в прошлом имело место нечто подобное, какое-то бессознательное сексуальное желание, психологически соответствующее только что упомянутому запрещенному акту. Характер и моральная оценка этого поступка, естественно, осознаются ребенком гораздо меньше, чем взрослым. Чтобы понять, что могло произвести на девочку столь сильное впечатление, мы должны спросить, что произошло на пятом году жизни. В том году родился ее младший брат. Стало быть, она уже тогда боялась своего отца. Рассмотренные выше ассоциации показывают нам безошибочную связь между ее сексуальными интересами и страхом.

Проблема секса, которую природа связывает с позитивным чувством удовольствия, предстает в сновидении о волке в виде страха, очевидно, из-за сурового отца, отстаивающего нравственное воспитание. Таким образом, сновидение стало первой впечатляющей манифестацией сексуальной проблемы, вызванной недавним рождением младшего брата; по опыту мы знаем, что при таких обстоятельствах у детей обычно и возникают все эти вопросы. Но поскольку сексуальная проблема всегда связана с историей некоторых приятных физических ощущений, которые воспитание обесценивает как «дурные привычки», она, по всей вероятности, могла проявиться только под личиной моральной вины и страха.

Это объяснение, каким бы правдоподобным оно ни было, кажется мне поверхностным и неадекватным. В этом случае мы списываем все затруднения на моральное воспитание, исходя из недоказанного предположения о том, что воспитание может вызывать невроз. При этом мы игнорируем тот факт, что люди, вовсе не получившие никакого морального воспитания, тоже становятся невротиками и страдают болезненными страхами. Более того, моральный закон – это не просто зло, которому нужно противостоять, но необходимость, порожденная внутренними потребностями человека. Моральный закон есть не что иное, как внешнее проявление врожденного стремления человека к господству и контролю над собой. Влечение к доместикации и цивилизации теряется в туманных, непостижимых глубинах эволюционной истории человека и не может быть следствием законов, навязанных извне. Человек сам, повинуясь своим инстинктам, создал свои законы. Мы никогда не поймем причин страха и подавления сексуальной проблемы в ребенке, если будем принимать во внимание только моральную сторону воспитания. Истинные причины лежат гораздо глубже, в самой человеческой природе – в трагическом конфликте между природой и культурой или между индивидуальным сознанием и коллективным чувством.