О психологической прозе

К столу закусок подходит Кити. "- А вы убили медведя, мне говорили... Разве у вас есть медведи?" По звуку ее голоса, по движению "ее губ, глаз, руки" Левин понимает, что он любим; его душит счастье. Он рассказывает, как, возвращаясь с охоты, в полушубке ворвался в отделение Каренина (они не были знакомы) и кондуктор хотел его по платью "проводить вон", но Алексей Александрович заступился. "- Вообще весьма неопределенные права пассажиров на выбор места, - сказал Алексей Александрович, обтирая платком концы своих пальцев".

Сергей Иванович, слушая брата, подумал: "Что это с ним нынче? Таким победителем". Это и есть ключ к мотивам предыдущих реплик. Левин победитель. И Облонский, поощряющий любовь Левина к Кити, с удовольствием чувствует его жизненную силу и любуется его бицепсом. В центре внимания убитый Левиным медведь, и Кити говорит об этом медведе. Она слушает Левина, и поэтому он - в обществе обычно угрюмый - "весело и забавно" рассказывает подвернувшееся ему дорожное приключение. В разговоре у стола закусок нет ни подводных тем, ни прямого отношения к тому, что занимает умы говорящих, но мотивы каждой реплики имеют крепкую связь с содержанием ситуации. До них нетрудно добраться, сделав несколько ассоциативных ходов.

Разговор за семейным обедом неожиданнее, непредрешеннее разговоров на светском приеме. В "Анне Карениной" встречаются еще более свободные формы общего разговора. Люди, связанные между собой многопланными отношениями, находятся вместе и в таких обстоятельствах, что между ними непременно должен возникнуть разговор, ассоциативный, свободный и потому особенно пронизанный скрытыми личными темами. После дня, проведенного на охоте, Левин и его гости, Облонский и Весловский, ночуют у крестьянина в сенном сарае. Всем не спится. "Поколебавшись между воспоминаниями и рассказами - о стрельбе, о собаках, о прежних охотах, разговор напал на заинтересовавшую всех тему". Эта тема, поднятая Облонским, - "прелесть охоты у Мальтуса, на которой он был прошлым летом. Мальтус был известный железнодорожный богач". Разговор возникает из переживаемых каждым впечатлений дня, движется цепью ассоциаций; и вот цепь зацепилась за Мальтуса. Благодушная болтовня переходит в неприятный спор между Левиным и Облонским о бесчестной наживе и честном труде. Степан Аркадьевич дразнит Левина его непоследовательностью - сознавая несправедливость своих преимуществ, он, однако, не отдает мужику имение. Это "точно так же бесчестно, как то, что я получаю больше столоначальника и что Мальтус получает больше дорожного мастера". И Толстой прямо раскрывает подводную тему разговора, его внутреннюю обусловленность. "В последнее время между двумя свояками установилось как бы тайное враждебное отношение; как будто с тех пор, как они были женаты на сестрах, между ними возникло соперничество в том, кто лучше устроил свою жизнь, и теперь эта враждебность выражалась в начавшем принимать личный оттенок разговоре". Новый поворот разговору сообщает доносящееся с улицы женское пение. Облонский вслед за Весловским собирается пойти на голоса. Левин отказывается. Это толчок к новому спору - об отношениях между мужем и женой. "- Мужчина должен быть независим, - у него есть свои мужские интересы. Мужчина должен быть мужествен... - То есть что же? пойти ухаживать за дворовыми девками? спросил Левин. - Отчего же и не пойти, если весело..."

Подлинная тема - защита своего отношения к жизни, - затаившаяся в споре о Мальтусе и социальной несправедливости, теперь поднялась на поверхность.

Реплики, которыми отмечены "случайные" впечатления, напоминают читателю о "тонусе среднеежедневного состояния человека" (по выражению А. Скафтымова). Старая княгиня, экономка Левиных Агафья Михайловна, Кити, Долли разговаривают на террасе о том, что вообще их интересует, и о том, что связано сейчас с варкой варенья по новой, привезенной Щербацкими (к огорчению Агафьи Михайловны) методе. "- Ну, теперь, кажется, готово, сказала Долли, спуская сироп с ложки. - Когда крендельками, тогда готово. Еще поварите, Агафья Михайловна. - Эти мухи! - сердито сказала Агафья Михайловна. - Все то же будет, - прибавила она. - Ах, как он мил, не пугайте его, - неожиданно сказала Кити, глядя на воробья, который сел на перила и, перевернув стерженек малины, стал клевать его".