О. Р. З. или Сказ о том, как Михалыч пить бросал

Серёга всматривался в лица мужчин, про себя повторяя их имена. Вот один из них, Торк, обглодав кость, бросил псу. Вернее бросил в пса. Кость попала в бок, и собака, взвизгнув, отскочила в сторону. Потом боязливо приблизилась, и поскуливая, обнюхала кость, косясь на людей. Мужчины засмеялись, а Торка хлопнули пару раз по плечу, хваля за меткость.

— Суки! — тихо выругался Серёга. — Собаку-то за что?

То ли ветер поменялся, то ли с голодухи наконец-то почуяв посторонний запах, собака повернула голову и задрав кверху нос, нюхала воздух. Гавкнув, она опасливо покосилась на мужчин, а потом повернулась в сторону леса. В ту сторону, где прятался за деревом Серёга. Но должного внимания никто не уделил потугам пса. Мало того в него полетела ещё одна кость, попавшая по заду. Собака, поджав хвост, скакнула, обернулась на своих обидчиков, а потом, опустив голову, и нюхая воздух, поплелась прямо к Серёге.

Серёга судорожно думал, что ему делать. Из запазухи достал кусочек мяса, а когда собака приблизилась на пару метров и уже глухо рычала, скаля клыки, Серёга кинул. Мясо упало в аккурат перед носом пса, тот на миг замолчал, скосил глаза вниз. Тяга голодного животного к еде пересилила инстинкт, и пёс вцепился зубами в кусок мяса. Конечно, он слопал его за пару секунд, а потом, уже повиливая хвостом, смотрел в глаза Серёге.

— На, на, — Серёга кинул ещё один кусок, который тут же был съеден. Серёга покачал головой, достал последний и кинул псу.

Проглотив последний кусок, пёс осмелел и подошёл ближе, принюхиваясь. Страх быть побитым держал его на расстоянии, но то, что его накормил человек, запаха которого он не знал, манило. Пёс подошёл ещё ближе, а потом и вовсе лёг в метре от Серёги.

— Ну, иди сюда, — поманил его Михаличев. — Иди-иди, я тебя не трону.

Пёс, будто почуяв, что человек действительно не желает ему зла, встал, перепрыгнул ствол и вновь улёгся в метре от Серёги.

— Ну, это уже что-то, — сказал Серёга. — Бьют тебя что ли? Не кормят. Со мной пойдёшь?

Пёс завилял хвостом. Интонации речи этого человека были совсем не похожи на те, к которым он привык. Человек говорил мягко, не кричал, не пытался ударить. А ещё он дал ему еду. Мягкое мясо, хоть и сухое, но не кость, с которой уже нечего съесть.

Серёга дождался, пока все улягутся спать, заприметил, в какой шалаш залез Рам, выждал для верности ещё немного, и вылез из своей засады. Медленно, стараясь как можно тише ступать, он вошёл в стойбище. Пёс плёлся за ним. Серёга сразу же направился к уже угасшему костру, сел, достал из углей брошенную кость и, размахнувшись, бросил в полог шалаша Рама. Реакции не последовало. Серёга выискал ещё одну кость и бросил её. Затем последовала ещё одна. Он хотел бросить в четвёртый раз, но полог распахнулся и из шалаша вылез Рам. Он тут же ухватил копьё, увидев, что кто-то сидит у погасшего костра.

— Тебе, что, не спится? — прорычал Рам, видимо приняв в темноте Серёгу за кого-то из соплеменников. — Я сейчас проучу тебя!

Серёга размахнулся и бросил кость, что держал в руке. Та, попала Раму в голову. Вождь зарычал, выставил перед собой копьё, ринулся на обидчика, полагая, что кто-то из мужчин решил бросить ему вызов.

Михаличев вскочил на ноги, зверь рвался наружу, мутя рассудок. Рам в два прыжка оказался рядом, ткнул копьём. В пустоту. Пока он разворачивался в сторону так быстро ускользнувшей жертвы, Серёга нанёс удар. Кулак врезался в лохматую голову Рама, его отбросило, ноги подкосились, и он рухнул на землю.

Михаличев подобрал выпавшее из рук Рама копьё. Своё копьё. Сел к костру. В шалашах завозились, пологи откидывались и наружу выскакивали мужчины, у кого копья, у кого дубины. Первым кто сообразил, в чём дело, был Торк. Он ринулся к большому костру, к человеку, что сидел у почти потухших углей. Пришлось Серёге встать ещё раз. Торк получил в грудь тупым концом копья и, задохнувшись, упал на колени.

— Так вы встречаете гостей, да? — Серёга опёрся о копьё. Торк поднял голову, пытаясь разглядеть в темноте человека, что говорил очень знакомым голосом. — Скоты! Вставай Торк! Неси дров для костра, я хочу говорить с племенем!

Наконец Торк узнал голос, затрясся, хотел, было упасть на колени, но Серёгин окрик заставил его метнуться в сторону. Остальные, видя такой поворот дел, повалились на колени. Рам, оглушенный Серёгиным ударом, заворочался, сел и затряс головой. Он ещё не понимал что происходит, а потому, когда немного пришёл в себя, ринулся на Серёгу, что стоял к нему спиной.

И опять он промахнулся. Он хотел наброситься на дерзнувшего его ударить сзади, ухватить за шею, сжать, свернуть, переломав позвонки. Но он вновь промахнулся и упал на живот, едва не угодив лицом в угли.

Серёга, что за миг до нападения Рама отошёл на шаг в сторону, ударил вождя в бок ногой, перевернув его на спину.

— Вставай! Вставай скотина! Тварь! Вставай или я тебя забью! — Серёга раз за разом наносил удары Раму тупым концом копья. Тот катался, загораживая руками лицо. — Вставай вождь! Или ты только над слабыми женщинами вождь?!