О размышлении

7. Размышление о самом себе делится на три различные части. В самом деле, Вы можете размышлять о том, что Вы такое, кто Вы и какой Вы. То, что Вы такое, относится к естеству; кто Вы – к личности, а каковы Вы – к нраву. Итак, что Вы такое? Человек. Кто Вы? Папа, верховный Понтифик. Наконец, каковы Вы? Благожелательны, кротки и так далее. Хотя размышление о первом из этих трех предметов более прилично философу, чем преемнику апостолов, все же в определении человека, которого часто именуют разумным животным и существом смертным, есть нечто, заслуживающее Вашего внимания, и если позволите, мы на этом немного остановимся. Впрочем, я не вижу в этом исследовании ничего, что претило бы Вашему званию, и даже вижу некоторую пользу для Вашего спасения. Если Вы размышляете о том, что Вы одновременно разумны и смертны, то Вы тотчас приходите к двойному заключению, достойному мудрого и рассудительного человека: что факт смертности унижает разумность, но факт разумности утешает Вас в Вашей смертности. Если по этому поводу можно сделать еще кое-какие замечания, то я сделаю их позднее и, возможно, с большей пользой, чем теперь, ибо необходима определенная последовательность предметов, которые мы рассматриваем.

Глава 5

О том, что второй предмет размышления – это усердное рассуждение о том, кто мы и откуда приходим

8. Итак, что Вы есть ныне и чем были прежде? Вот что нам надобно теперь установить. Однако по поводу последнего (чем Вы были прежде) я думаю, что лучше умолчать и оставить это Вашему собственному разумению. И все же да будет мне позволено сказать, что не достичь совершенства было бы недостойно Вас, раз Вас избрали из среды самых совершенных. Разве Вы, в самом деле, не испытываете стыда, видя, как Вы ничтожны теперь, занимая столь превосходный пост, и вспоминая, как были велики в скромном положении монаха? Вы ведь вовсе не забыли своих первоначальных обетов. Никто да не изгладит их из Вашего сердца и из памяти, хотя их и похитили из Ваших рук. Потому небесполезно всегда иметь их перед глазами при исполнении верховной власти, при решении дел, поступающих в Ваш суд, и во всех Ваших начинаниях. Это размышление заставит Вас презирать почести, будучи ими окруженным, а это уже немало; пусть же оно никогда не покидает Вашего сердца и пусть послужит защитой от такого смертоносного свойства: «Сподобившись высших почестей, он не уразумел своего достоинства» (ср. Пс 49 (48), 13).

Итак, скажите сами себе: я стоял в доме Бога моего совсем низко; как же случилось, что, будучи столь убогим и неразумным, я оказался вознесен над царствами и империями? Кто я и чем был дом отца моего, что я воссел на первом в целом мире престоле? Несомненно, сказавший: «Друг, пересядь выше» (Лк 14, 10), подумал, что я всегда останусь Ему другом. Если же я перестану им быть, для меня это будет несносно, ибо Возвысивший меня может меня и унизить. И тогда поздно будет стенать: «Господи, вознеся меня, Ты низверг меня» (ср. Пс 102 (101), 11). Великое возвышение не имеет в себе ничего пленительного, ибо заботы, которые оно влечет за собой, еще более велики. Одно есть сеть и западня, другое – испытание для дружбы. Так что будем готовиться преодолеть их, если не желаем, чтобы однажды нас с позором прогнали на последнее место.

Глава 6

О том, в чем должны проявлять усердие князья Церкви