«О Ричарде Шарпе замолвите слово…»

Есть старый советский анекдот. У чукотского писателя берут интервью. Корреспондент спрашивает: «Какое влияние на ваше творчество оказали произведения Чехова?» Чукча пожимает плечами: «Какой-такой Чехов? Не читал.» Журналиста заколотило: «А Пушкин? Пушкина-то вы читали?» «Не читал.» «А Толстой? Горький? Их-то вы читали?» Чукча не выдерживает: «Чо пристал? Чукча – не читатель, тебе говорят! Чукча – писатель!»

Переболев, как и все, классической исторической прозой в детские годы, я в зрелом возрасте обратился к современной клио-беллетристике, но любовь увяла, не успев расцвести, ибо в первом романчике, повествующем о событиях Отечественной войны 1812, действовали русские гусары, как на подбор, двухметрового роста (Гусары?! Двухметрового роста!!!), а во втором и вовсе конная атака викингов напоролась на пиллумы римских легионеров (С какого перепоя данный ПИСЯТЕЛЬ свёл в бою римлян с викингами и с чего решил, что викинги, спешивавшиеся для боя, даже если прибывали на лошадях, могут на полном скаку наколоться на метательные лёгкие копьеца легионеров, выяснять я побрезговал). Лишь спустя много лет, в минуту слабости, когда ничего серьёзного читать не хотелось, ваш покорный слуга уступил давним увещеваниям друга и взялся с его подачи за приключения Шарпа. И пропал навсегда. Проглотив одним махом то, что выходило в переплёте, я быстро одолел самодеятельные переводы из Интернета, а затем забуксовал. С переводом оставшихся книг серии не спешили ни издательства, ни любители. Подождал-подождал, да и занялся сам.

Так чукча из читателя стал переводчиком.

Я привык считать себя человеком, который  «мало-мало понимай» в истории. Как выяснилось, скорее «мало-мало», нежели «понимай». Натыкался на слово “glacis”, лез в словарь и переводил: «гласис». Очень информативно. Что это за «гласис», с чем его едят? Зарывался в научно-популярную литературу, выяснял, что гласисом звалась пологая насыпь перед рвом, ударяясь о которую, вражеские ядра перескакивали оборонительную стену без вреда для оной. И такие гласисы подстерегали меня на каждом шагу. Перевёл «Роту Шарпа», следом «Врага», «Дьявола», «Полк», «Месть»… А сведения копились, бурлили, требовали выхода, и, заканчивая работу с «Местью Шарпа», я уже знал, что буду делать дальше. Напишу статью, в которой коротко изложу то, что раскопал, и, по мере своих скромных литературных способностей, попытаюсь помочь таким же поклонникам Шарпа, как сам, глубже понять любимого литературного героя. Хоть я и не дерзал претендовать на всеохватность, статья неожиданно разбухла до объёма книги, появились длинные многословные отступления, за которые я сразу прошу прощения у вас, многоуважаемые читатели (и буду через слово извиняться потом). Увы или слава Богу, чтобы не превращать сей труд в «Войну и мир», пришлось сохранить лишь то, что показалось главным, оставив за рамками данной книги остальное.

Насколько же мне удалось задуманное, судить вам.

Чукча стал писателем.

КОРОЛЬ ШАРПА

и не только

 

Король Шарпа.

Король-то, собственно говоря, у Ричарда Шарпа был всего один (исключая роман «Дьявол стрелка Шарпа»), - Георг III, являвшийся, кроме всего прочего, ещё и курфюрстом Ганновера, родины барона Мюнхгаузена. Родился будущий монарх в 1738 году, британский престол занял в 1760, умер в 1820 году. Шестьдесят лет на престоле, шутка ли?

Как-то, перещёлкивая программы по телевизору, я наткнулся на репортаж о свадьбе отпрыска британской фамилии. Репортаж был слащавым до приторности, до приступа сахарного диабета, а ведь каких-то пару столетий назад англичане относились к своим королям иначе. Впрочем, Англия тогда тоже была другая. Владычица морей, ни  больше, ни меньше. Так вот, о том, что испытывали британцы к царственной семейке, даёт ясное представление стишок, сложенный на смерть наследника престола, которого в народе простецки звали «Бедный Фред», папаши будущего Георга III:

Здесь лежит Бедный Фред,

Он был жив, теперь нет.

Был бы здесь его отец,

Все б сказали: «Наконец!»

Был бы здесь его брат,

Был бы всяк только рад.

Была б здесь его сестрица,

Был бы повод веселиться.

Будь тут полная их компания,

Загуляла б вся Британия.

Но здесь один Фред,

Был жив, теперь нет.

Вот и весь сюжет.

                   (перевод Ю. Амченкова)

В самой монаршей семье тоже традиционно царили взаимная любовь и согласие. Узнав о смерти сына, тогдашний глава государства, Георг II (которого в своё время его батюшка всерьёз подумывал посадить в крепость), сказал: «Я очень рад!», распорядился, вопреки обычаю, не устраивать поминок и запретил на заупокойной службе присутствовать высшим вельможам. На похоронах наследника престола даже гимн не играл, а пришедшие на похороны собрались за свой счёт в обычной таверне.

Минуло ещё девять лет.  Георг II, не к столу будь сказано, сидел как-то на толчке, понатужился и получил разрыв сердца. Королём стал его 22-летний внук, сын покойного «Бедного Фреда».