«О Ричарде Шарпе замолвите слово…»

 

 

«…Был добр с горничной, явил великодушие к конюху, тонко разбирался в поклонах. Больше о нем рассказать нечего…» - вот и все тёплые слова, что смог написать о «Принни» спустя тридцать лет после его смерти Уильям Теккерей в очерке «Четыре Георга» К тридцати пяти годам талия Принца Уэльского превышала сто тридцать сантиметров; чтобы забраться в седло, ему требовалась специально изготовленная лестница.

Главнокомандующий Шарпа.

Герцог Йорка и Олбани (с которым Шарп сталкивается в романе «Полк Шарпа»), Фридрих-Август (или, если угодно, Фредерик-Огастес) Брауншвейг-Люнебургский, второй сын короля Георга III, был любимчиком батюшки, что очень раздражало старшего сына, принца Уэльского. Идиоты у них роду попадались, но Фридрих-Август к их числу не относился. Он много лет возглавлял «домашний кабинет» Георга III — узкий семейный совет, — а также придворную партию, известную под названием «друзья короля», имел степень доктора права.

Родился герцог 16 августа 1763 года и шести месяцев отроду был назначен епископом города Оснабрюк, относившегося к Ганноверскому курфюршеству. За это Фридрих-Август удостоился в XX веке занесения в Книгу рекордов Гиннеса, как самый юный епископ в истории христианской церкви. В 1780 году получил чин полковника английской армии и отправился на континент постигать премудрости военного искусства во Франции, Австрии и, естественно, в Берлине, у Фридриха Великого. В январе 1791 года женился на дочери Фридриха-Вильгельма, сменившего на троне Пруссии «Старого Фрица» (Фридриху  II наследовал Фридрих-Вильгельм II; ну, как тут не вспомнить Аверченко: «…У…Фридриха-Вильгельма был сын Фридрих. Последнему наследовал Фридрих-Вильгельм, которому, в свою очередь наследовал Фридрих; Фридриху же наследовал Фридрих-Вильгельм… Этот список желающие могут продолжить. Даже…беспристрастная история запуталась во Фридрихах; до сих пор неизвестно, при каком именно Фридрихе случилась Семилетняя война. Доподлинно известно только, что он не был Вильгельмом» А если ещё вспомнить, что на дочери Фридриха-Вильгельма женился Фридрих-Август, а дочь к тому же звали Фредерика…О-о, эти немцы!). Старший брат, гуляка принц Уэльский, не был ещё женат, и чета Йорков усиленно взялась за производство на свет ребёнка, надеясь, что он и унаследует английский трон. К сожалению, супруга оказалась бесплодна, и герцог к 1794 году охладел к ней, найдя утешение в объятьях некой мадам Кларк. В 1793 году царственный батюшка пристроил сынишку командовать англо-ганноверской армией, которая в союзе с австрийским воинством герцога Кобургского должна была дать укорот французам в Нидерландах (там-то и начал свою военную карьеру Ричард Шарп). Действовали союзники несогласованно, и в 1794 году герцог Йоркский был вынужден отвести свои войска в Саксонию, откуда их остатки эвакуировались в Англию.

Кампания вышла неудачная, а королевскую семейку в Англии не праздновали. Естественно, общественное мнение сделало козлом отпущения Фридриха-Августа. Даже песенка появилась весьма обидного содержания. Тем не менее, 3 апреля 1795 года герцог Йоркский становится Главнокомандующим британскими сухопутными силами.

Герцог, конечно, полководцем был не ахти каким, что доказала кампания 1799 года, когда всё в той же Голландии сорокапятитысячное войско под его началом потерпело жестокое поражение от двадцати  тысяч французов, но его таланты, как выяснилось, лежали в иных областях. Герцог Йоркский был одарённым администратором.

Корень всех бед крылся в плачевном состоянии английской армии. Наблюдатели союзников отмечают безобразное поведение офицеров, их пьянство и небрежение обязанностями. Устаревшие уставы, кавардак в снабжении, практически полное отсутствие медицинской помощи, старомодная униформа крайне низкого качества, удивительно ли, что дисциплина и нижних чинов оставляла желать лучшего?

Войска нуждались в переменах, и с 1795 года по 1803 герцог Йоркский при поддержке премьер-министра Пита провёл в армии реформу, которую сэр Джон Фортескью называл самой значимой реформой в истории английских вооружённых сил.

Задача перед герцогом Йоркским стояла сложнейшая, но и он сдаваться не привык.