О русской угрозе и секретном плане Петра I

Гвариент пытался оправдаться и писал Ф.А. Головину (24.12.1701): «Молю не винить меня в чужом деле. Я ни словом, ни делом в том не участвовал. Это сочинение секретаря моего, которому нельзя было возбранить… что-либо напечатать, потому что он не здешней стороны, а из другой области…»[17]

Тем не менее, петровские дипломаты настояли на отстранении Гвариента от назначения послом в Россию. К тому же они добились запрещения книги и уничтожения нераспроданной части тиража, что тут же сделало ее библиографической редкостью, и, естественно, сразу повысило интерес к ней в Европе.

Столь болезненная реакция российской стороны была вызвана тем, что появление книги Корба совпало с разгромом русских войск Карлом XII под Нарвой. Это поражение само по себе существенно подорвало международный престиж России. А тут еще и обвинение в агрессии. Отметим: никакой связи книга Корба с «оршанской пропагандой» не имела. Обвинение в агрессивности и «европейских амбициях Петра», стремлении присвоить чужие земли вспыхнуло и погасло без следа. Никакого непосредственного продолжения скандал с книгой Корба не получил.

Не вспоминали об «исконной агрессивности России» даже во время Семилетней войны 1756-63 годов. А ведь какая была прекрасная возможность…

Семилетняя война

В ходе Семилетней войны можно было легко обвинить Россию во всех смертных грехах: воевала она не на своей территории и вполне реально могла сделать большие территориальные приобретения. Например, «отхватить» половину Пруссии, вместе с Берлином.

Для начала — краткая историческая справка.

Семилетняя война «выросла» из войн Англии и Франции за колонии. Предтечей ее стали вооруженные столкновения французов и англичан в Канаде в 1754-56 годах. Военные действия в самой Европе для англичан и французов были важны в основном для того, чтобы обезопасить свой тыл. А то ведь главные воюющие страны очень уж близки друг к другу. Кто мешает Франции высадить в Англии десант? Или наоборот?

После «славной революции» 1688 года в Британию призвали на трон герцога Ганновера. Ганновер стал землей на континенте, очень важной для Британии. «Пришлось» ей вступить в союз с Пруссией, чтобы Пруссия стерегла драгоценный Ганновер, прародину британских королей.

Франция хотела захватить Ганновер, Австрия — вернуть захваченную Пруссией Силезию. Естественно, они стали союзниками. Швеция хотела занять Померанию — это еще один союзник Франции и Австрии.

Планам Пруссии позавидовал бы и Наполеон. Опираясь на союз с Англией, Пруссия хотела завоевать Саксонию, а саксонскому королю отдать Богемию (Чехию), которую тоже предстояло ещё завоевать. Кроме того, Пруссия хотела присоединить к себе герцогство Курляндское, округлить свою территорию за счет польского Поморья, а всю остальную Польшу сделать своим вассалом.

Российская империя тоже имела свои виды на герцогство Курляндское и была не прочь усилить влияние на Польшу. Я столь подробно останавливаюсь на этих путаных, малозначительных и полузабытых фактах, чтобы еще раз подчеркнуть: это была, в общем, очередная типичная общеевропейская свара, где сталкиваются агрессивные амбиции, по существу, всех участников.

Не нужно быть великим стратегом, чтобы понять, что Фридрих II Великий оказался очень слабым политиком. Он неправильно оценивал потенциал соперников, в том числе и России, ошибался в выборе союзников, преувеличивал собственные возможности.

В апреле 1757 года Фридрих оставил 30-тысячный корпус в Восточной Пруссии как заслон от русских, а сам с основными силами рванулся воевать с австрийцами, стремясь разбить их до подхода союзников. Но не успел, и союзники — французы, австрийцы и шведы — насели на него одновременно. И принудили отступить. На фоне этих событий русская армия вторгается в Восточную Пруссию. Наши берут Мемель, затем громят пруссаков при Гросс-Егерсдорфе.

В сущности, Пруссия уже проиграла войну, Герцогство Курляндия и Восточная Пруссия остаются за Россией. Капитуляция и расчленение Пруссии на несколько частей не состоялось только в силу особенностей русской политики.

Не состоялись потому, что Российская империя на пике успеха внезапно… вышла из войны. Удивительная фортуна для немцев: при выходе из церкви падает без сознания Елизавета Петровна. Она так и лежит около двух часов — ее боятся трогать, потому что медицина того времени запрещает трогать людей, когда у них «удар».

После смерти Елизаветы Петровны престол должен перейти к ее племяннику, Карлу Петеру Ульриху, крещенному в православие как Петр Федорович. Петр Федорович, будущий Петр III, — фанатичнейший поклонник Фридриха Прусского. Все знают, что едва он взойдет на престол, тут же быть союзу с Пруссией.