О русской угрозе и секретном плане Петра I

А вот американцы гордятся предками, проникавшими за Миссури… За реку Канзас… В предгорья Скалистых гор… В Калифорнию… Предками, которые правили через прерии фургонами под лозунгом «GO WEST!»

A у нас люди, сделавшие во сто крат больше, не восславлены. Даже вообще не отмечены. Мы их не знаем, как и не было их…

Но вернемся к реалиям Кавказской войны.

Кавказская война для большинства современных русских — это война в теснинах гор, на фоне снеговых вершин. Но задолго до штурма горских аулов русским здесь приходилось штурмовать турецкие крепости.

Вот одно географическое название, наверняка знакомое читателям, — Анапа.

«Анапа, эта оружейница горских разбойников, этот базар, на котором проливались слезы и пот, и кровь христианских невольников, этот племянник мятежей для Кавказа, Анапа, говорю, в 1828 году обложена была с моря и с угорья».[33]

О судьбе автора этих слов, русском офицере и писателе, Александре Бестужеве, писавшем под псевдонимом Марлинский, ничего неизвестно: он пропал во время одной из стычек с горцами без вести, без малейшего следа, никто никогда его больше не видел.

Пока же отметим: и на Северном Кавказе, и на Кубани, и в Восточном Причерноморье Россия не могла ни остановиться, ни вывести оттуда войска, ни уйти обратно в великорусские леса.

А роскошные черноземы Кубани именно русские превратили в распаханные, окультуренные земли.

Начало Кавказской войны

Кавказская война стала предлогом для множества обвинений в адрес Российской империи. Но, простите, а как она началась? С чего? Большинство из нас сегодня искренне полагает, что с наступления русских войск на Кавказе. Это не так.

По мнению современников, коим те события казались несравненно ближе, чем нам, «кавказская война выросла из набеговой системы».[34]

Трудно сказать, когда сформировалась набеговая система, по крайней мере, не позднее XVI–XVII веков. Русские офицеры и генералы даже в условиях войны готовы были относиться к горцам сочувственно. Они совершенно справедливо считали набеговую систему «дитятей бедности», но одновременно (и тоже справедливо) проявлением дикости и некультурности горцев. Долгое время наши государственные деятели искренне полагали, что надо только «устроить» жизнь горцев, сделать ее «обеспеченной от лишений», стабильной, и набеги окончатся сами собой.

В какой-то степени они были правы, эти благожелательные русские люди. Тогда быстрый рост населения происходил даже в самых бедных долинах Северного Кавказа. Рост населения рано или поздно приводил к тому, что продуктов питания начинало не хватать. Теоретически можно было перейти к каким-то более интенсивным технологиям ведения хозяйства… Насколько эта теория могла претвориться в реальность — второй вопрос.

Реально горцы могли бы расселиться на другие территории (желательно с похожим климатом и условиями жизни); но на равнинах уже были русские. Постепенно горцы сами уходили из зон русского расселения, «тянулись» в горы. Людей становилось все больше, земли все меньше.

Раньше можно было бы завоевать уже населенные земли, чтобы эксплуатировать своих данников или подданных. Но и этому тоже препятствовали русские.

Еще, конечно, горцы могли сделать так, чтобы окружающего населения стало поменьше… Вот эту задачу набеги не в полной мере, но решали. Даже при русских. Прекрасной иллюстрацией является как-то попавшая мне на глаза в альбоме репродукция старой картины одного художника, кажется, под названием «Товар черкесов». На этой картине, написанной во второй половине XVIII века, черкесы предлагают богатым арабам свой товар — краденых славянских девушек.

А поскольку в набегах всегда погибала какая-то часть молодых мужчин, набеговая система помогала заодно и регулировать численность собственного населения; все-таки оно росло не так быстро, а в какие-то периоды могло и сокращаться, и оставшимся даже хватало продуктов.

Набеговая система складывалась веками как реакция на проблемы горского общества. Но, сложившись, она, в свою очередь, сформировала совершенно определенный тип обществами определенный человеческий характер.

Необходимость участвовать в вечной войне всех против всех сформировала тип людей агрессивных, крайне жестоких, равнодушных и к собственным страданиям, и к страданиям других. На протяжении веков и поколений готовность к военным действиям, к бою в любой момент поощрялась. Воинственность на уровне личности против истинного или надуманного «обидчика», на уровне семьи против других семей, в составе отряда своего рода или племени против других родов и племен — вот тип поведения, характер горских народов.