О русском национальном сознании

Дневник Лапина особенно важен потому, что в нем воссоздана жизнь одного из многочисленных уездных городков России, и притом главным образом жизнь "рядовых" граждан, а не привилегированной их части, обладающей существенной собственностью или властью (или и тем и другим).

Иван Лапин - сын купца, но сам он относился к более низкому сословию мещанству ("ниже" этого сословия - только крестьяне), ибо для причисления к купечеству требовались и намного более значительная собственность, и непростой официальный акт. Лапину принадлежала небольшая (хотя и торгующая самыми разнообразными товарами) лавка, где он был и хозяином, и работником.

Как уже сказано, в течение длительного времени (это началось задолго до 1917 года) и до сего дня русским людям внушают заведомо негативные представления о русской жизни. В высшей степени характерно, что в 1990-х годах в Москве вышло пять (!) различных изданий сочинения пресловутого француза де Кюстина, который в июле-сентябре 1839 года, то есть через два с половиной года после гибели Пушкина, проехался по России и в 1843 году опубликовал в Париже ставшую своего рода сенсацией книгу.

Его сочинение не так давно было глубоко и блистательно охарактеризовано в исследовании образованнейшего политолога Ксении Григорьевны Мяло "Хождение к варварам, или Вечное путешествие маркиза де Кюстина" (см. журнал "Россия XXI", 1994, № 3-5). Здесь показано, в частности, что на Западе книгу Кюстина "вспомнили" и стали переиздавать с 1946 года - то есть с начала так называемой холодной войны.

В 1951 году она была издана на английском языке по инициативе тогдашнего директора Центрального разведывательного управления США Беделла Смита, который в предисловии к ней писал о том, что ко времени появления книги "русские прозябали в отвратительном невежестве и социально-экономическом рабстве... Отсюда полная неусвоенность ими идеалов Запада". Беделл Смит отметил, правда, что позднее в России сформировались уже после "откровений" Кюстина - Пушкин, Гоголь и другие "просвещенные" люди, которые "отчасти познакомили русских с достижениями и духом западной цивилизации".

Американский "русовед", как видим, не ведал, что Пушкин погиб за шесть лет до появления кюстиновской книги, а Гоголь к этому моменту создал все свои великие творения, кроме (Выбранных мест из переписки с друзьями" (1847) - книги, в которой речь шла о ценностях русской духовности и культуры, не уступающих западным ценностям. Последняя книга Гоголя вызвала резкие, подчас прямо-таки бешеные нападки тогдашних и позднейших "либеральных" идеологов, и по сей день, как это ни дико и прискорбно, очень многие люди (большинство из них, между прочим, даже незнакомо с этой длительное время не переиздававшейся книгой) полагают, что "Выбранные места..." - выражение "упадка" в творчестве русского гения.

В этой книге Гоголь откликнулся и на изданное четырьмя годами ранее сочинение Кюстина - и откликнулся по-гоголевски благородно. Пространная, занявшая два тома кюстиновская "Россия в 1839 году" как бы не могла ограничиться только поношениями и проклятьями, иначе она была бы просто неправдоподобна. Кроме того, сама, так сказать, мощная стихия великой страны воздействовала на проехавшегося по России француза, и в некоторых местах его сочинения, словно преодолевая общую настроенность, проступают совсем иные впечатления. И Гоголь, говоря о сочинении Кюстина, сосредоточился именно на таких его деталях.

"Широкие черты человека величавого, - писал он в "Выбранных местах...", - носятся и слышатся по всей Русской земле так сильно, что даже чужеземцы, заглянувшие вовнутрь России, ими поражаются еще прежде, нежели успевают узнать нравы и обычаи земли нашей (Гоголь здесь имеет в виду, что Кюстин, столь недолго пробывший в России, "не успел" действительно "узнать" ее. - В. К.). Еще недавно один из них, издавший свои записки с тем именно, чтобы показать Европе с дурной стороны Россию (маркиз Кюстин), не мог скрыть изумления своего при виде простых обитателей деревенских изб наших. Как пораженный, останавливался он перед нашими маститыми беловласыми старцами, сидящими у порогов изб своих, которые казались ему величавыми патриархами древних библейских времен. Не один раз сознался он, что нигде в других землях Европы, где ни путешествовал он, не представлялся ему образ человека в таком величии, близком к патриархально-библейскому. И эту мысль повторил он несколько раз на страницах своей растворенной ненавистью к нам книги" (Гоголь Н. В. Полн. собр. соч. Т. VIII. Л.: 1952. С. 405, стоит отметить, что эта книга Гоголя была опубликована в указанном издании впервые после 1917 года и, кстати сказать, через год после цитированного выше "приговора" России, вынесенного директором ЦРУ).

? ? ?