О русском национальном сознании

Между тем деление это, несмотря на всю его распространенность и как бы неоспоримую очевидность, только запутывает и затемняет общественное сознание. Притом перед нами, к прискорбию, очень давняя российская "беда", поскольку уже более чем полтора столетия назад в сознание людей было внедрено аналогичное поверхностное деление на "славянофилов" и "западников". И для понимания смысла нынешнего противопоставления "демократов" и "патриотов" уместно или даже, пожалуй, необходимо вглядеться в уже давние времена. Ровно сто двадцать лет назад, в июне 1880 года, Достоевский с полной определенностью сказал в своей "Пушкинской речи": "О, все это славянофильство и западничество наше есть одно только великое у нас недоразумение... Для настоящего русского,- провозгласил Федор Михайлович,Европа и ее удел "так же дороги, как и сама Россия, как и удел своей родной земли..." И позже пояснил: "...стремление наше в Европу, даже со всеми увлечениями и крайностями его, было не только законно и разумно в основании своем (курсив Достоевского.- В.К.), но и народно, совпадало вполне с стремлениями самого духа народного..." Достоевский говорил об осуществлении этого "стремления" в эпоху Петра I, но оно осуществлялось, конечно, и гораздо раньше: и при Иване III, и еще при Ярославе Мудром, который, например, выдал своих дочерей за королей Франции и Дании. Внук Ярослава, Владимир Мономах, обвенчался с дочерью короля Англии, что было бы, конечно, невозможно без достаточно развитых отношений Руси с Западом.

Как известно, многие считавшиеся "западниками" слушатели речи Достоевского восприняли ее — по крайней мере, поначалу — с полным одобрением и даже восторженно. И в написанном вскоре "объяснительном слове" к своей речи Достоевский призвал к совместной деятельности "тех,- по его словам,- западников... многих, очень многих просвещеннейших из них, русских деятелей и вполне русских людей, несмотря на их теории" (запомним слово "просвещеннейших" — мы еще вернемся к нему).

Ясно, что Достоевский отнюдь не отлучил этих людей от патриотизма; по его убеждению, они способны — несмотря на свой "европеизм" — прояснить "самостоятельность и личность русского духа, законность его бытия". Для Достоевского была действительно неприемлема, как он выразился здесь же, "масса-то вашего западничества, середина-то, улица-то, по которой влачится идея — все эти смерды-то направления (а их как песку морского)..."

По мнению этих "смердов" (тут явный намек на образ Смердякова), констатировал Достоевский, Россию "всю надо пересоздать и переделать,- если уж невозможно и нельзя органически, то по крайней мере механически, то есть попросту заставив ее раз навсегда... усвоить себе гражданское устройство точь-в-точь как в европейских землях".

Забегая вперед, скажу, что именно эту цель ставили перед собой позднейшие последователи "западничества", совершившие Февральский переворот 1917 года и образовавшие Временное правительство, но об этом речь впереди. Теперь же следует обратиться к первому из приведенных мною суждений Достоевского — о том, что настоящему русскому человеку Европа и ее удел так же дороги, как и Россия, как и "удел своей родной земли".

Позволю себе заметить, что в полемическом запале Федор Михайлович несколько перегнул палку, и вернее было бы, наверное, сказать не "так же дороги", а тоже дороги. Поскольку речь идет о людях России, естественно полагать, что "удел своей родной земли" волнует их все же больше, чем удел других земель,- и даже не в силу "национального эгоизма", а потому, что этот удел в той или иной мере зависит от них самих (кстати, хотя, например, эмигрировавший Михаил Бакунин пытался практически решать судьбы Европы, конечно, его целью была все же судьба России).

Обратимся теперь к словам Достоевского о том, что он готов к единству с "просвещеннейшими из "западников", с "европеистами" высшего духовного уровня. Эта сторона проблемы чрезвычайно существенна, а между тем мало кто о ней задумывается. Дело в том, что "западники", для которых Европа являла своего рода "идеал",- это люди по меньшей мере "среднего" уровня (Достоевский и говорил о "середине"). Разумеется, то же самое следует сказать и о тех "славянофилах", которые всячески "идеализировали" Россию.

Когда речь идет об имеющих самобытную многовековую историю цивилизациях, несостоятельны, да и примитивны даже, попытки выставить им непротиворечивые,- как любят ныне выражаться: однозначные" — "оценки", четко определить, какая из них "лучше" и какая "хуже"; тем более несостоятельны и примитивны попытки "переделать" одну из них по образу и подобию другой (о чем также сказал Достоевский).