О русском пьянстве, лени, дорогах и дураках

Посол германского императора Сигизмунд Герберштейн, собиравший свои наблюдения и сведения о России много лет, с большой похвалой отзывается о благовоспитанных и человечных нравах псковичей, новгородцев и торговых людей московских.

Вероятно, поводов для «веселия» стало немного больше, но сразу вслед за первой выгонкой спирта великим князем Иваном III была введена первая в истории России монополия на спиртные напитки. Правда, пиво, мёд и виноградное вино не подпадали под монополию. Но они спиртными напитками и не считались — как до сих пор по загадочным причинам не попадает в их разряд пиво. Производство алкоголя с XV века становится государственной прерогативой. На потребление введены довольно жесткие запреты.

Иван Грозный — это сложнейший характер, его эпоха — сложнейшее время для России, поэтому нельзя однобоко воспринимать ни личность Ивана, ни его время.

После переезда в Александровскую слободу, царь в Москву стал приезжать «не на великое время». Так возникла среди глухих лесов новая резиденция — опричная столица с дворцом, Окруженным рвом и валом, со сторожевыми заставами по дорогам.

В этой «берлоге» царь устроил странную пародию монастыря, подобрал три сотни самых отъявленных опричников, которые составили братию. Сам принял звание игумена, а князя Вяземского облек в сан Келаря, покрыл этих штатных разбойников монашескими скуфейками, черными рясами, сочинил для них общежительный устав.

С царевичами по утрам лазил на колокольню звонить к заутрене, в церкви читал и пел на клиросе и клал такие земные поклоны, что со лба его не сходили кровоподтеки. После обедни за трапезой, когда веселая братия объедалась и опивалась, царь читал поучения отцов церкви о посте и воздержании, потом одиноко обедал сам, после обеда любил говорить о законе, дремал или шел в застенок присутствовать при допросе заподозренных. Не согрешишь, знаете ли, не покаешься!

Впрочем, общество в целом экзотический царственный досуг не разделяло. «...Завоевание царств Казанского и Астраханского открыло русскому земледельческому труду обширные пространства дикого поля, невозделанного степного чернозема по верхней Оке, верхнему Дону и по обе стороны средней Волги. На отодвигавшихся все далее окраинах строились новые укрепленные черты, куда переводились служилые люди из внутренних городов и где они получали поместья. Для заселения своих пустынных степных дач они искали крестьян-съемщиков и рабочих. Навстречу этим поискам из старых центральных областей шло усиленное переселенческое движение крестьян, искавших черноземной нови»^[37].

В XVI веке нередко крестьянин обязывался давать за землю вместо оброка долю урожая, пятый, четвертый или третий сноп. Из остатка он должен был выделить семена для посева, обновить свой инвентарь, платить казенные подати и кормить себя с семьей. Трудно уяснить себе, как он изворачивался, особенно при господстве незначительных наделов. Тяжесть повинностей и недостаток средств отнимали у крестьянина возможность расширять свой скудный окладной участок; но он искал подспорья в ускользавших от тяглового обложения угодьях и промыслах, какие доставляло обилие вод, леса и перелога. Попробуйте из любопытства, выпейте без меры посреди всех этих забот да еще получите удовольствие.

Рождение образа вечно пьяного врага

Они величайшие пьяницы и весьма этим похваляются, презирая непьющих.

Амброджо Контарини, венецианский посол, побывавший в России в XV в.

Их напиток похож на наш пенсовый эль, и называется квас. Что касается до разврата и пьянства, то нет в мире подобного.

Ричард Ченсаор, английский моряк, повывавший Москве в XVI в.