О русском пьянстве, лени и жестокости

Первый суверенный демократ на троне, Петр очень почитал Лейбница и многому учился у него. Идеи регулярного государства он заимствовал и применял, как умел. Хорошо, что хоть в одном не послушался — не послал в Стокгольм послов с просьбой взять всю Россию себе в колонию.

Петр соглашался с Лейбницом в главном: необходимо как можно больше учиться у Запада. Он согласен с тем, что Россия — отсталая, страшная, дикая, нецивилизованная. Ее цель — приобщиться к цивилизации любой ценой.

ДО Петра Русь сама не заимствует идеологии Запада и не создает о самой себе черных мифов.

ПОСЛЕ — официальная позиция правительства включает в себя черный миф о России как об отсталой и дикой стране, в которой не было и быть не могло решительно ничего хорошего.

Что характерно: уже Ломоносов, разделяя культ Петра, активно участвуя в этом культе, все же усомнился — неужели России и правда предстоит только учиться и перенимать?! Он уже был уверен, что

Может собственных Платонов
И быстрых разумом Невтонов
Российская земля рождать.

Ломоносов и писал это, чтобы убедить современников — не такие уж мы убогие, все-таки кое-что можем. И не убедил. Не смог переломить. До сих пор не получается.

Помню, как в Шереметьево II несколько лет назад наблюдал сцену: грузчики толкают ногами чемоданы. Не переносят, а именно пинают как попало. Говорю им:

— Неужели нельзя иначе?! Везде носят, а вы пинаете… Зачем же вы наши вещи — ногами?

А грузчик искренне:

— А вы не в Европе здеся! Вы в Россию приехали…

То есть получается — в России иначе нельзя. Это уже внедрилось на уровне архетипа, стало частью народного сознания — у нас иначе нельзя.

И грузчики в Шереметьево II — только следствие долгого пути развития… С XVIII века практически все реформы затеваются строго по западному образцу. Западная идеология становится для России образцом для подражания. Формирование государства идет с оглядкой на Запад.

Считается, что политические интересы России требуют династических браков с западными принцессами. И пусть эти принцессы (меня это всегда удивляло) не чета тем, что выходили замуж за наших князей времен Ярослава Мудрого, а так — мелюзга, бесприданницы.

С глобального петровского мифа и началась череда черных политических мифов о России, не иссякающая по сей день.

Этот миф явился сильнейшим ударом по национальному самосознанию.

Чем больше внедрялась в сознание народа эта схема, тем сильнее подрывался еще недавно сильный, могучий дух народа.

Князя Михаила Михайловича Щербатова трудно считать врагом государства Российского. А ведь он последовательно считал, что после Петра произошло «повреждение нравов» в России и одна из сторон этого «повреждения» в том, что русские стали считать себя слабыми, зависимыми от иноземцев.[70]

Так и Николай Михайлович Карамзин пишет в докладной царю Александру I: «Дух народный составляет нравственное могущество государств, подобно физическому, нужное для их твердости. Сей дух и вера спасли Россию во времена самозванцев; он есть не что иное, как привязанность к нашему особенному, не что иное, как уважение к своему народному достоинству. Искореняя древние навыки, представляя их смешными, хваля и вводя иностранные, государь России унижал россиян в собственном их сердце. Презрение к самому себе располагает ли человека и гражданина к великим делам?»[71]

Н.М. Карамзин даже предлагал подумать, а не перенести ли столицу обратно в Москву? Чтобы «дух народный» укрепился и чтобы правительство пропагандировало бы «древние навыки», а не «представляло их смешными».

В. Тропинин «Н.М. Карамзин».

Первым заявил о значении «духа нации» для развития государства

Страх и предубеждение

В 1700 году Россию еще не боятся.

Даже победа над Швецией, и Ништадтский мир 1721 года не вызвали сильного страха. Скорее, удивление. Теория Лейбница пока не подтверждается.

Но вот наступают годы Семилетней войны 1756–1763 годов. Россия участвует в ней так, как не участвовала еще никогда. Российские вооруженные силы наголову громят одну из сильнейших армий Европы — армию Пруссии.

Ни англичане, ни французы разбить Фридриха Великого не смогли. А русские смогли! В сражениях под Куненсдорфом и Гросс-Егерсдорфом русские солдаты показали себя лучше прусских — лучше обученными, подготовленными, снаряженными. Они отважнее шли в бой, больше доверяли своим командирам, лучше атаковали и твердо держали оборону.

Русские офицеры по своей квалификации ничуть не уступали прусским и притом вели себя более объединенно, были отважнее и самостоятельнее.

Военная техника? И по качеству ружей, и по количеству и калибру артиллерийских стволов Российская империя нимало не уступает Пруссии, а часто ее превосходит. Грозно рявкает «единорог» — боевая гаубица, придуманная графом Шуваловым, посылая ядро на добрые 600 саженей, то есть без малого на километр!