О русском рабстве, грязи и «тюрьме народов»

Гоним Иванов,
 гоним Иванов за Териоки,
За Ингерманландию!

А что такое эти Териоки? Это вообще-то пригород Петербурга, современный Зеленогорск.

В финской войне Советская Россия, СССР, вынуждена была продолжать политику Российской империи. А что еще она могла поделать? Уйти из Прибалтики? Отдать Ленинград- Петербург? В таком случае, все, чего мы бы добились, — это возвращение к ситуации «до Петра». Только вместо Швеции на Западе — гитлеровская Германия в союзе с Финляндией.

Ну а соседний Русский Север — места когда-то дикие, нелюдимые — вообще изначально мирно и медленно осваивали только наши православные монахи. Поначалу центральная власть не имела никакого отношения к деятельности подвижников. Ученики Сергия Радонежского создавали монастыри в самых глухих местах — можно сказать, что Сергий создал сетевую систему распространения монастырей. Всего за сто лет после него появилось 150 новых обителей. Ярчайший пример — Соловки времен игуменства будущего митрополита Московского Филиппа Колычева. При Филиппе в середине XVI века все Беломорье действовало как единый монахо-хозяйственный комплекс с центральным «министерством» на Соловках.

Монахи, кстати говоря, очень успешно хозяйствовали в те времена под руководством Филиппа Колычева. Мы, светские люди, сегодня совсем не помним эту легендарную, достойную всенародного поклонения фигуру. Увы, это «беспамятство» — очередное доказательство того, как пренебрегаем мы собственной историей, собственными великими людьми, могущими дать не меньший духовный образец для подражания и восхищения, чем целый пантеон древнеримских героев дает современным наследникам Рима.

Короче — о Колычеве.

Для нас, пытающихся во имя дня сегодняшнего, избавиться от мифического, наносного, того, что замусорило восприятие нами собственной истории, просто упомянуть его монументальную фигуру всуе было бы непростительно.

Боярский сын, ушедший в 30 лет в дальний северный монастырь в монахи. Рядовой монах, благодаря праведности, администраторским талантам и харизме, ставший настоятелем крупнейшего монастыря. Настоятель, превративший монастырь, как бы сказали сегодня, в процветающее предприятие, центр культурной и хозяйственной жизни всего Русского Севера.

Став по приглашению Ивана Грозного Митрополитом[192] Московским, Колычев не просто спорил с царем, пытался остановить опричный террор, заступался за невинно осужденных. ОН постоянно ПУБЛИЧНО осуждал Государя за опричнину, за нехристианские его деяния.

В итоге был лишен сана по приказу Грозного и схвачен опричниками прямо в Кремле, в УСПЕНСКОМ СОБОРЕ ВО ВРЕМЯ БОГОСЛУЖЕНИЯ. Год провел в заточении, не отрекся от своих взглядов, демонстративно отказался благословить Новгородский поход Грозного.

Чудовищный финал — задушен лично Малютой Скуратовым прямо в своей монашеской келье.

Смею сказать: такие люди как святой Филипп (Федор) Колычев — сама суть, соль земли нашей. Недостижимый образец таланта, величия духа, стойкости и истинной святости.

Но почему нет памятника ему в центре Москвы? Почему отдельным уроком не проходят его судьбу в школе, на уроках истории?

Его судьба удивительным образом повторяет судьбу другого святого Римско-католической церкви — жившего несколько ранее, Архиепископа Кентерберийского Томаса Беккета. Та же незаурядная личность. Та же вера, что церковь как власть нравственная — неподсудна светской власти монарха и не должна от нее зависеть. Те же сложные отношения со «своим оппонентом» — королем Англии.[193] И даже страшная смерть его, от рук королевских рыцарей, прямо на ступенях Собора созвучна истории ареста и гибели Филиппа.

Но почему-то сдается мне, в наших учебниках об английском архиепископе Томасе Беккете написано поболе, чем о русском священнике Филиппе Колычеве.

На востоке

Взятие Казани, Астрахани при Иване Грозном, в XVI веке, дало возможность русским заселять Заволжье. С точки зрения русских, Заволжье до XVI века было пустым. Предуралье уж тем более — дальний конец русской земли. Пермские владения купцов Строгановых, ставшие в XVI веке базой для продвижения русских в Сибирь, воспринимались почти как владения Ост-Индской компании в Индии.

Впрочем, уже в конце XVI века Московии платили дань угры, живущие по азиатским склонам Урала. В том же XVI веке московские служилые люди дошли до Енисея. Вассалом Москвы признало себя Тюменское ханство, а позже и Сибирское ханство.

В истории завоевания Сибири самым известным стал эпизод совершенно незначительный, не сыгравший, в общем, никакой серьезной роли: поход нанятого Строгановыми казачьего отряда под начальством Ермака Тимофеевича. Историки не знают точную дату этого похода, называют то ли 1579 год, то ли 1581 год.

Так и осталось неясным, нанес ли отряд Ермака поражение татарам или хан Кучум попросту отступил перед казаками, потому что не имело смысла воевать с ними, бредущими через колоссальную, почти безлюдную равнину. Казаки разграбили несколько городков, в том числе и столицу Кучума — Кашлык.