Читаем О русском рабстве, грязи и «тюрьме народов» полностью

Если князь нарушал договор-ряд или просто переставал нравиться новгородцам, они открывали городские ворота и сообщали, что «перед князем путь чист».[271]

Бывало, что князь отказывался от предложения новгородцев или сам уходил с престола.

Но куда чаще Новгород отказывал князю.

Всего же с 1095 по 1304 год князей сменили 58 раз. Удивительно, но в среднем получается примерно по два 4-летних срока. Вот такие аналогии с современностью…

Многие князья сидели на новгородском столе дважды, а рекорд побил Александр Невский: перед ним ворота открывали три раза. Всего же княжили в Новгороде за эти годы 40 человек.

Последние полтора века

С начала XIV века Новгород признает верховенство Московских князей, которые обычно сами не жили в Новгороде, а присылали своих наместников. Эти наместники тоже обитали на Городище, вне городских стен. Они тоже клялись на грамотах Ярослава и целовали крест на том, чтобы «держати Новгород по старине, по пошлине, без обиды» и соблюдать все установленные древние обычаи.

Если Новгород ссорился с великим князем, то наместник съезжал с Городища. Фактически в последние полтора века новгородской вольности здесь не было ни князя, ни княжеской дружины.

Сами справлялись. Вече выбирало посадника, и он вел управление и суд. Выбирало тысяцкого, который возглавлял ополчение в случае войны и выполнял полицейские функции в дни мира. В принципе, Новгород вполне мог существовать и без князей.

Основой гражданственности новгородцев с XI века становится преданность не феодалу, не отвлеченной идее, а городской общине — Господину Великому Новгороду. Общество было важнее государства. В новгородских летописях экономические или общественные события отмечались наряду с решениями князей, с войнами и международными договорами. Скажем, в летописях писали об изменениях цен на соль и на пеньку. Или о том, как спорили на вече о статьях законов.

Господин Великий Новгород

Уцелело очень немного средневековых новгородских документов. Береста и пергамент — материал ненадежный.

А вот печатей того времени известно более 700! Эти свинцовые печати, которые прикреплялись к документам, до сих пор находят после разливов Волхова. Иногда их вымывает из земли сильными дождями.

Новгородские свинцовые печати.

Архив Великого Новгорода погиб, а вот свинцовые печати с документов земля сохранила. По ним видно, как постепенно, век за веком, власть переходила от князя к выборным лицам.

До XVI века на Ярославовом городище, в княжеской резиденции, хранился огромный архив Новгорода Великого. Независимости у Новгорода уже не было, но архив имел шансы сохраниться. Одни историки считают, что его спрятали, закопали в землю сами новгородские бояре. По мнению других, когда в 1570 году Иван Грозный устроил разгром Новгорода, документы выбросили прямо на улицу, в снег. Так или иначе, архив погиб. Но остались печати, которые дают пищу для совершенно определенных выводов.

Казалось бы, о чем может рассказать свинцовая печать без документа? Но она свидетельствует о том, кому принадлежали властные полномочия, кто имел право прикладывать ее к документу.

В XII–XIII веках большая часть новгородских печатей принадлежит князю. Значит, именно князь получал деньги-пошлину за привешенную к документу печать.

С конца XIII века наряду с княжескими появляются печати посадников, наместников архиепископа, тысяцких, купеческих старост. Значит, именно в это время значительная часть полномочий перешла от князя к выборным, так сказать, демократическим органам власти.

С XV столетия княжеская печать почти не встречается. На смену ей приходят многочисленные печати «Великого Новгорода», которыми распоряжались тысяцкие и посадники.

О демократии в Новгороде

Обычно вече представляют так, будто все мужское население Новгорода сходилось на площадь. Мол, в одном месте собирались 10 тысяч человек и решали все вопросы демократически.

Не было десяти тысяч. Все население Новгорода составляло от 10 до 20 тысяч человек. Это включая женщин, детей и рабов. Численность дееспособных мужчин обычно определяют в 15–20 % от всего населения. Получается — от полутора до четырех тысяч.

Для сравнения: число граждан Афин составляло в разные периоды от 10 до 40 тысяч человек. В большинстве республик-полисов Древней Греции население было поменьше — от 5 до 8 тысяч взрослых мужчин. То есть крупные полисы Древней Греции были многолюднее Древнего Новгорода. Афинские граждане выбирали своих должностных лиц на площади. В точности как новгородцы — посадника и тысяцкого. Типичная непосредственная демократия, когда все по-соседски знают не только тех, кого выбирают, но и друг Друга.

Перейти на страницу:

Все книги серии Мифы о России

О русском рабстве, грязи и «тюрьме народов»
О русском рабстве, грязи и «тюрьме народов»

Россия никогда не имела демократической традиции и поэтому не может существовать без «сильной руки». Вся ее история: от князя Святослава до Суворова и Жукова, от щита над вратами Царьграда до казаков в Париже, советских танков в Вене и ракет на Кубе — это история непрекращающейся военной экспансии военно-бюрократического государства.Сожжены и вырезаны Новгород и Казань, украден у татар Крым, разделена и обезглавлена Польша, закабалены свободолюбивые народы Кавказа, царскими колониальными войсками покорены независимые ханства Средней Азии. Везде Империя насаждала свои порядки, свою единственно верную «православную» веру, свой чиновничий аппарат. Так крошечная мононациональная Московия превратилась в гигантскую «тюрьму народов» почти в 1/6 суши.При этом отсутствие европейской культуры быта породило в крестьянской стране ту ужасающую антисанитарию, неряшливость и вековую грязь, избавиться от которой Россия не в состоянии по сей день…Так вот, все вышесказанное, по мнению автора, — ложь. В этой книге, второй в серии «Мифов о России», он доказывает совершенно обратное.Читайте. Думайте. Спорьте.

Владимир Мединский , Владимир Ростиславович Мединский

Публицистика / Культурология / История / Образование и наука / Документальное

Похожие книги

188 дней и ночей
188 дней и ночей

«188 дней и ночей» представляют для Вишневского, автора поразительных международных бестселлеров «Повторение судьбы» и «Одиночество в Сети», сборников «Любовница», «Мартина» и «Постель», очередной смелый эксперимент: книга написана в соавторстве, на два голоса. Он — популярный писатель, она — главный редактор женского журнала. Они пишут друг другу письма по электронной почте. Комментируя жизнь за окном, они обсуждают массу тем, она — как воинствующая феминистка, он — как мужчина, превозносящий женщин. Любовь, Бог, верность, старость, пластическая хирургия, гомосексуальность, виагра, порнография, литература, музыка — ничто не ускользает от их цепкого взгляда…

Малгожата Домагалик , Януш Вишневский , Януш Леон Вишневский

Семейные отношения, секс / Дом и досуг / Документальное / Образовательная литература / Публицистика
Против всех
Против всех

Новая книга выдающегося историка, писателя и военного аналитика Виктора Суворова — первая часть трилогии «Хроника Великого десятилетия», написанная в лучших традициях бестселлера «Кузькина мать», грандиозная историческая реконструкция событий конца 1940-х — первой половины 1950-х годов, когда тяжелый послевоенный кризис заставил руководство Советского Союза искать новые пути развития страны. Складывая известные и малоизвестные факты и события тех лет в единую мозаику, автор рассказывает о борьбе за власть в руководстве СССР в первое послевоенное десятилетие, о решениях, которые принимали лидеры Советского Союза, и о последствиях этих решений.Это книга о том, как постоянные провалы Сталина во внутренней и внешней политике в послевоенные годы привели страну к тяжелейшему кризису, о борьбе кланов внутри советского руководства и об их тайных планах, о политических интригах и о том, как на самом деле была устроена система управления страной и ее сателлитами. События того времени стали поворотным пунктом в развитии Советского Союза и предопределили последующий развал СССР и триумф капиталистических экономик и свободного рынка.«Против всех» — новая сенсационная версия нашей истории, разрушающая привычные представления и мифы о причинах ключевых событий середины XX века.Книга содержит более 130 фотографий, в том числе редкие архивные снимки, публикующиеся в России впервые.

Анатолий Владимирович Афанасьев , Антон Вячеславович Красовский , Виктор Михайлович Мишин , Виктор Сергеевич Мишин , Виктор Суворов , Ксения Анатольевна Собчак

Фантастика / Криминальный детектив / Публицистика / Попаданцы / Документальное