О русском рабстве, грязи и «тюрьме народов»

До сих пор спорят, почему выбор пал именно на Михаила Романова. Мнений у историков столько же, сколько самих историков. Но вот что несомненно: Михаила избрали голосами более чем 600 представителей, в том числе от посадских людей и черносошных крестьян.

Вступая на престол, Михаил не заключил с подданными никакого договора. Конституции, к сожалению, не возникло. Правда, некоторые источники упоминают некий документ. Якобы при вступлении на престол Михаил Федорович дал какую-то «запись» с определенными обещаниями. Но ни текста самой «записи» у нас нет, ни даже более подробного описания, что же именно обещал делать (или не делать) царь. Может быть, давал обязательство править, созывая Земские соборы? Можно долго гадать о том, давал ли он «запись» за одного себя или за себя и за своих потомков. Только что толку? В истории Руси появилась еще одна тайна — тайна документа, который будто бы был составлен при вступлении Романовых на престол.

Но даже если и не было никакой «записи», все равно самым фактом избрания царя землей «земщина» была поставлена выше, чем сам монархический принцип. Царь правил землей, а земля избирала себе царя и устанавливала династию.

Но вернусь к сравнительному тезису: ни во Франции, ни в Англии никогда не было УЧРЕДИТЕЛЬНОГО ПАРЛАМЕНТА. Вывод очевиден: Земской собор — даже более солидный институт народного представительства, с большими правами, чем парламент.

Подведем итоги

Для Пайпса и историков «антирусской школы» Московия — это «империя зла», примерно как СССР — для Рональда Рейгана. Но при всей жестокости и грубости многих, признаемся, сторон ее жизни, трудно видеть в ней «Московию зла», вместилище жестокости и дикости.

Неравенство в Московии, конечно же, есть. И его даже очень много. Но неравенство существовало в те времена во всем мире. Существует и сегодня, причем, тоже абсолютно везде. Вопрос только в том, какие формы принимает неравенство, и насколько оно велико.

Как бы ни была деспотична власть монарха и аристократии в Московии, она, власть, — с ограниченным диапазоном действия. Ограничивает ее не писаная конституция, а традиция. В эту народную традицию входит и положение вещей, по которому земля, народ главнее монархии. Именно народ учреждал монархию в трудные для страны времена. Власть постоянно спрашивает мнение общества по сколько-нибудь значимым вопросам.

В ряде отношений народное представительство в Московии даже прочнее и охватывает больше людей, чем в Англии — так сказать, самой передовой стране XVII столетия.

Удивительная вещь получается. Получается, что Московия — едва ли не самое демократичное, по крайней мере — одно из самых демократичных обществ XVII века.

Глава 4 Демократия в Российской империи

Страшный удар по русской демократии

Реформы Петра I вызывают очень разное отношение. Для одних они — великолепный прорыв в будущее. Для других — разрыв культурной традиции, отказ от духовной самостоятельности России.

Но ВСЕ историки сходятся в двух важных пунктах:

Петр I преобразовывал общество и систему управления под влиянием идеи «регулярного государства».

Петр I разделил русское общество на две неравные части: на дворянство и на народ.

Идею «регулярного государства» разрабатывали немецкие ученые, среди которых главным следует назвать Готфрида Вильгельма Лейбница. По словам последнего, «как в часах одно колесо приводит в движение другое, так и в великой государственной машине одна коллегия должна приводить в движение другую, и если все устроено с точною соразмерностью и гармонией, то стрелка жизни будет показывать стране счастливые часы».[316]

XVII и XVIII века в европейской науке — это время господства механики. Из всех разделов физики господствовала именно она, навязывая свое отношение к миру и другим наукам, и всей остальной жизни. Сама Вселенная выглядела как бы исполинскими часами. Ученым казалось, что и общество, и отдельного человека можно представить в виде простых механических схем, свести их деятельность к движениям самых элементарных геометрических фигур.

Научная школа «регулярного государственного строя» считала общество и государство простейшими механизмами. Причем государство должно было подавить общество и управлять абсолютно всем, даже пением птиц и журчанием воды. Регулярное государство на поверку оборачивалось тоталитарным.

Петр боготворил ученых-механицистов, он много лет переписывался с Лейбницем, встречался с ним во время зарубежных поездок.