О рыцарях и лжецах

– Хороший мир, такой, как в старых советских фильмах, которые вечно крутят к Новому году. И сам друг был такой же, словно только что вернулся со строительства какого-нибудь БАМа, что, кстати, вполне может быть правдой.

– Строительство Байкало-Амурской магистрали? Которую давно забросили?

– Ну, не этой конкретной магистрали, а любой магистрали. В мировом масштабе. Капелин, он из другой жизни. Я к этой жизни никакого отношения не имею. И когда он в моей кухне сидел, мой чай пил, я это с таким ужасом вдруг поняла, насколько все в моей жизни идет не так, через одно место, и не самое приятное.

– Я знаю это место, у меня через него все отношения с Костиком строятся. Вот он предложил мне съехаться.

– Что? – невольно изумилась я. – А как же это его «я должен иметь свой кусок мира в полном распоряжении»?

– Понимаешь, он сказал, что теперь кризис и съехаться имеет полный смысл. Экономически. Чертовщина какая-то, мне даже не хочется продолжать. ЭКОНОМИЧЕСКИ, понимаешь?

– Под «съехаться», я так понимаю, он просто хочет переехать к тебе.

– Ну, как бы да. У меня ведь квартира в собственности. Двушка. Чего еще-то надо?

– Экономически? – усмехнулась я, поглаживая Ланнистера по уху.

– Да ну тебя к черту! Я решила, что откажу ему.

– Кому? Черту?

– Да, блин, черту лысому, – зло прошипела Майка. – Костику, кому еще. Я не могу. Я не смогу, понимаешь? Он не принимает Ланнистера. Даже если я скажу ему, что у него нет никакой аллергии и что весь год он прекрасно существует тут, в квартире с шерстью.

– Как так вышло, что мы заговорили о тебе? – поинтересовалась я с прохладцей.

– А чего такого? С тобой-то все понятно, – пожала плечами Майка. – Странно, что ты, психолог, сама этого не понимаешь. В своем глазу, как говорится, даже надувное бревно не видишь, да?

– Чего за бревно ты увидела, поделись?

– Ты хочешь изменить мужу. Возьми – и измени, – выдала Майка, вздыхая. Она подошла к холодильнику и достала из дальнего угла нижней полки открытую консервину – пришло время кормить Ланнистера. Я подскочила на месте, уперла руки в бока и посмотрела на нее, с трудом сдерживая возмущение. Я дышала, я фыркала, я хотела что-то возразить.

– Я не хочу изменить мужу. Я просто не знаю, почему мне не хочется говорить с Капелиным о моем муже. А с другой стороны, почему я вообще должна говорить с Капелиным о своем муже?

– Потому что тебе не врали, а ты врешь, – меланхолично произнесла Майя, вываливая корм в миску, которую она достала из-под кухонного шкафа. Тоже прятала на время визита.

– Я не вру. Я просто молчу.

– Недоговариваешь, – согласилась она. – Но недоговариваешь весьма важные вещи. Что ты замужем. Что ты замужем меньше года. Хотела сказать, что ты любишь мужа, но как-то язык не повернулся. Что, кстати, это за чувство, которое ты испытываешь к своему мужу? Я не знаю, как его определить, а ты знаешь? Как психолог, с профессиональной точки зрения?

– Я не говорила тебе, что ты – крайне неприятный человек?

– Ты не говорила, но я и сама знаю, – пожала плечами Майя. – Думаешь, почему Костик ко мне только сейчас решил переезжать? Ведь вдумайся, человек каждый месяц платит приличные деньги – тридцать с лишним тысяч, на секундочку, чтобы жить отдельно, в то время как у его девушки есть двухкомнатная квартира. А он думает, решает. И ведь не уродина ж я.

– Совсем не уродина, – согласилась я. – Ты вообще хороша, бела и стройна, как Снегурочка. Хоть сейчас через костер прыгать. У тебя просто характер…

– Согласна. Взять хотя бы твоего мужа, ваш союз основан на ложных постулатах…

– Не надо брать моего мужа и не надо трогать наши постулаты. Черт с ними, с постулатами, я не хочу говорить Капелину, что я замужем. Я хочу поехать кататься в Крылатское на санках. Я хочу машину времени, вернуться назад, в прошлое, когда был жив папа и мама не выходила замуж непонятно за кого, непонятно зачем, и Файка не была такой до нелепого успешной и счастливой. Быть успешной и счастливой – это не ее, знаешь ли, призвание.

– А чье? Твое?

– И не мое, но не ее – точно. Я хоть вроде как стремилась всю жизнь к счастью и гармонии, а Файка всегда ждала конца света. А тут знаешь, что она мне сказала давеча?

– Что ее уже вот-вот Апрель бросит? Не далее чем в апреле? – хохотнула Майя.

– Она сказала, что, может быть, тоже родила бы! – сказала я.

– Да ты что!

– Вот и я о том же. Она родит от своего Апреля красивых маленьких апрелят с зелеными глазами и замуж выйдет, а Игорь будет приносить ей домой мешки с джинсовыми пеленками от Версаче и новенькие коляски на дистанционном управлении. И все у них будет хорошо. Несмотря на Анну.

– А кто такая Анна? – заинтересовалась Майка.

– Да неважно. Это их Юрка Молчанов, но с другой стороны. Темное прошлое со стороны жениха.

– Темное прошлое – это интересно, – улыбнулась Майя, но я наконец нашла в себе силы и заткнулась. Если с ложью я еще как-то могу смириться, то зависть мне не потянуть. Я не хотела завидовать сестре. Я просто не хотела рассказывать Капелину о том, что я замужем.