О рыцарях и лжецах

– Тише там, – сказал кто-то мне, когда я попыталась освободиться. Бесполезные усилия. В машине было тесно, много людей. Полная «БМВ» «шариков». Я попыталась выровнять дыхание и успокоиться, чтобы не потерять сознание снова. Я представила себе полную комнату шариков – обычных воздушных шариков – и принялась их лопать. Они взрывались с характерным хлопком. Если держать мысли на привязи, то почти не страшно. И почти не хочется знать, куда мы едем.

– Не кури тут, – недовольно бросил кто-то, голос глухой, как будто издалека. Я не чувствовала запах дыма. Это, наверное, из-за мешка. Интересно, нас хоть кто-то хватится? Кто-нибудь сообщил полиции о нашем захвате? Соседи ведь должны были все видеть, все-таки я орала так, что любой бы выглянул в окно. Как резаная я орала. Наверняка полдома смотрело на то, как меня впечатывают в мерзлый февральский снег, как волокут к машине с мятым крылом, как я сопротивляюсь изо всех сил.

Меня неожиданно швырнуло в сторону, и я навалилась всем своим неуклюжим телом на чье-то еще. Я была тяжелой и не могла сама выправиться и сесть нормально. Когда ты связан, ты теряешь баланс, теряешь способность пользоваться своим телом с легкостью. Даже если связаны только руки, это мешает ходить. Это заставляет чувствовать себя вещью, это унижает.

– Потише на поворотах, – сказал тот, кто сидел рядом со мной. Машина притормозила, а затем и вовсе остановилась. Мы доехали. Похитители, видимо, совершенно не волновались относительно того, что я могу увидеть что-то лишнее, потому что кто-то из них снял с меня мешок. Это был не тот «шарик» с разбитым лицом. Кто-то другой, кого я не видела.

– Эй, жива? Будешь себя правильно вести? – спросил он, и я замычала в ответ. Мне повезло, что у меня во рту был кляп, потому что то, что я мычала, явственно показало бы, что вести себя я не буду. Не собираюсь.

– Давай, помоги мне вторую вытащить, – сказал кто-то, и я резко дернулась, чтобы развернуться. Я сидела в середине на заднем сиденье. Рядом со мной сидел тот, что с разбитым лицом. А с другой стороны – все еще без сознания – моя родная, любимая сестра Фаина. Слезы брызнули из моих глаз, и инстинкт в который раз взял верх. Я билась и кричала – прямо так, в кляп. Бессмысленно, но я просто не могла остановиться. Это было мое «дерись». Бежать было уже просто некуда. Фаина была взята в заложники моей глупости. Игоря с нами не оказалось, но я еще не знала, хорошо это или плохо. Я ничего не знала.

Нас вытащили на улицу. Я успокоилась только после того, как второй «шарик», тот, без разбитого лица, спокойный, бритый, с татуировкой молнии на виске, ударил меня коленом в живот. Уже спокойную, меня втащили в дом. Я поняла, что мы где-то за городом, по совершенно не свойственной Москве тишине и по высокому зеленому забору – такие окружают только загородные дома людей, желающих подозрительной изолированности от внешнего мира.

Дом за углом забора был большим и квадратным и чем-то походил на те, что дети строят из кубиков «Лего». Никакого дизайна, прямые стены, прямоугольники окон, зато размеры впечатляли. Впрочем, времени впечатляться у нас не было. Нас с Фаей завели в подвальное помещение и посадили на два стула. За спинами у нас стоял огромный русский бильярдный стол.

Фая пришла в себя только там, внизу, и проявления ее природного инстинкта были точно такими же, как у меня, – она задергалась и попыталась кричать. Я давилась злыми слезами от бессилия, я ничем не могла ей помочь, и я совсем не хотела, чтобы ее били коленом в живот. Как только мне вынули кляп, я крикнула ей, чтобы она успокоилась. Фая увидела меня и побледнела. Так было еще хуже.

– Ну что, начнем? – спросил меня спокойный «шарик». Беспокойный, с разбитым лицом, подбежал и склонился ко мне.

– Что ты ему сказала? Что ты ему сказала, тварь? – крикнул он, плюя мне в лицо. Страх.

– Кому – ему? – спросила я, просто чтобы потянуть время. Я знала, о чем идет речь. Я знала, а Фая – нет. Она не знала о бомбе по имени «Садко». – Ивану Кирилловичу Банщикову? Вы его имеете в виду? Я ведь с ним встречалась. Только интерес ваш мне непонятен, вы же там были.

– Отойди, Санёк, – процедил спокойный «шарик». – Не мелькай. – И снова повернулся ко мне: – Что же это ты ему решила позвонить вдруг? Ведь уже месяц прошел, а? Что изменилось?

– Думала долго, – пожала плечами я. Он задумчиво посмотрел на меня, и я невольно сжалась, ожидая очередного удара в живот. – Я не буду с вами говорить, разве не понятно? Не буду, пока она тут. Я должна знать, что вы ее отпустили, тогда я все вам расскажу.

– А у меня есть другой план, – отчеканил спокойный «шарик». – Я буду бить твою подружку, пока ты не заговоришь.

– Лиза, остановись. Остановись, черт, – процедила Фая. – Они нас не отпустят, ни тебя, ни меня.