О самовоспитании врача

*(А. М. Крупская. Воспоминания сестры Крестовоздвижен-ской общины. 1854—1861 гг. Цит. по кн.: С. Я. Штрайх. Комментарии к «Севастопольским письмам» Н. И. Пирогова. М., Изд-во АН СССР, 1950.)

Весьма примечательно, что высокогуманные принципы врачебной деятельности нередко с неудержимой силой привлекали к медицине и людей, имевших поначалу совершенно другие устремления и планы.

Прославленный терапевт Сергей Петрович Боткин в молодости мечтал о математическом факультете и медиком стал как бы случайно*. Но уже первое знакомство с медициной в корне изменило его намерения. Медицина полностью захватила Боткина не только благородством своих основных принципов, но и возможностью использования в ней систем строго последовательного логического мышления, так привлекавших его в математике. Будущий венский профессор Теодор Бильрот, обладавший выдающимся музыкальным талантом, собирался посвятить свою жизнь искусству и только по настоянию матери получил (медицинское образование. А стал одним из корифеев хирургии! Точно так же и создатель хирургической эндокринологии советский ученый профессор Владимир Андреевич Оппель только после долгих колебаний пренебрег ради медицины музыкальной карьерой, к которой его влекли семейные традиции и незаурядные музыкальные способности. Прекрасными художниками были прославленный окулист В. П. Филатов, автор известной монографии «Очерки гнойной хирургии» профессор В. Ф. Войно-Ясенецкий и др.** Можно напомнить, наконец, что даже многолетние мечты о военной карьере не помешали знаменитому французскому хирургу-экспериментатору Рене Леришу стать «на службу человеку, думая только о его боли, страданиях, его незащищенности в схватке со страшным чудовищем, каким является болезнь».***

*(В то время по приказанию Николая I был временно прекращен прием студентов в Московский университет на все факультеты, храме медицинского, в связи с революционными событиями, охватившими некоторые страны Европы в 1848 году.)

**(В. А. Оппель не без основания объясняет подобное явление тем, что в медицине, так же как и в искусстве, имеются определенные элементы фантазии, которая в сочетании с наукой ведет к творчеству.)

***(Реяе Лериш. Воспоминания о моей минувшей жизни. М., Медгиз, 1966, с. 187.)

Как известно, испокон веков врачебной эмблемой считается пьющая из чаши змея—носительница здоровья и мудрости (вспомните строфы из пушкинского «Пророка»: «...и жало мудры я змеи в уста замершие мои вложил десницею кровавой»). Эта эмблема характеризует объективную сторону нашей профессии. Но существует и другой, гораздо менее известный, символ-завет, отображающий уже внутреннюю, так сказать интимную, сущность врачебной деятельности. Оставил его нам знаменитый голландский врач бургомистр города Амстердама Николаас ван Тульп (1599—1674)—Тульпиус. Это — горящая свеча: «Aliis inserviendo consumer» («Светя другим, сгораю сам»; буквально: «служа другим, уничтожаю себя»).

И этому завету оставались верны до последнего часа своей жизни многие и многие врачи. Не счесть всех тех скромных безвестных тружеников медицины, которые во имя служения страждущему человеку работали на эпидемиях, погибали от сыпного тифа, проявляли величайшую самоотверженность на фронтах войны, в партизанских отрядах в тылу врага, в гитлеровских лагерях смерти и, наконец, в самых скромных условиях рядовой, повседневной работы мирного времени.

Замечательные примеры исполнения врачебного долга дает нам жизнь и деятельность целого ряда периферийных медицинских работников, удостоенных нашим правительством высокого звания Героя Социалистического Труда. В биографии каждого из этих скромных, исключительно преданных своему делу людей отражены лучшие черты высокоидейного советского врача — строителя коммунизма.