О счастье жить в стране развитого…

Это известие застало Алика врасплох. Больше всего он не любил ходить на дни рождения малознакомых людей, говорить банальные тосты, абсолютно неискренние и пустые. За два года дружбы с Артемом он едва ли перебросился с его сестрой парой фраз. Он даже не был уверен, что сможет ее узнать, если встретит на улице. Но самое сложное – это подарок! Что можно подарить практически незнакомому человеку, если ты не знаешь его вкусов и интересов. Он непроизвольно чертыхнулся.

– Тормози, Алик! Не напрягайся. Знаю, о чем думаешь. Будут только свои, ну и твой профессор с супругой. Вообще-то, это папик мой хочет поближе с тобой познакомиться. Шашлыки будут.

Алик несколько опешил. Нафиг он сдался мидовскому чиновнику? Какое знакомство – они ведь и так уже два года периодически общаются.

– С подарком не заморачивайся. Купи розы и все. У нас так принято. Жду в шестнадцать. Бывай.

И Артем отключился, даже не дав Кольцову придумать аргументы для отказа.

– Не, ну это просто засада! – запаниковал Алик.

Уж такой дурацкий был у него характер: всякое подобное мероприятие перерастало в проблему.

Следующие два дня ему предстояло провести в раздумьях: что говорить папе Артема, что говорить его маме, как вообще вести себя на чужом празднике, и что конкретно заключено в простых словах: «Папик хочет поближе познакомиться». Полный дурдом! В такие минуты даже вселенская катастрофа начинала казаться Алику меньшим злом, чем предстоящее семейное торжество. Хотя потом, как правило, все проходило «на ура». Включались его природное обаяние, интеллект – и в итоге он приобретал новых друзей.

Моня стоял в дверях кухни, подпирая плечом косяк, участливо смотрел на перекошенную физиономию Алика и, наконец, не выдержал:

– На тебе лица нет. Что случилось?

– Артем на день рождения сестры пригласил.

– И чё?

– Да ничё! Головняк очередной!

Моня непонимающе пожал плечами и поинтересовался:

– Ты допивать будешь?

Алик, обременённый новыми заботами, просто отмахнулся. К удивлению гостя, Моня вылил остатки портвейна в раковину и принялся за мытье посуды, чего за ним не замечалось последние два года их знакомства.

«Пропал парень», – усмехнулся про себя Кольцов.

Как ни странно, паническое настроение прошло довольно быстро. Ну ладно, на розы деньги есть. Приличная рубаха в общаге у ребят найдется, джинсы постираны.

Может, позвонить Кире? Не, ну что за дурацкие претензии? В последний год он и не гулял ни с кем, кроме нее, хотя не обещал хранить верность. Да и вообще ничего не обещал. А вчерашние телки – это не в счет. Моня вечеринку закатил, а он просто свадебного генерала исполнял. Сам ее позвал, а она какую-то «обижалочку» включила. Пришла взрослая такая, умудренная жизненным опытом… Вопросы, как в кино, принялась задавать…

Еще минут пять Алик накручивал себя. И чем больше он думал об этом, тем больше ощущал, что прав. Да пошли они все!.. Плюхнувшись на кровать в спальне, он включил телевизор.

На следующий день, сразу после занятий, Алик нашел Людку Рыкову и передал ей разговор с Воронцовым. Неожиданно для него та начала извиняться и доказывать, что ни о чем не просила свою тетку, просто искала его в общаге и, походя, брякнула о своей проблеме. Тетка, как всегда, бежала впереди паровоза. Больше всего девушку заинтересовало то, что за нее еще кто-то просил, кроме Алика. Однако, не добившись подробностей по этому вопросу, Рыкова тут же пошла к автомату звонить тетке.

В общежитии Кольцова встречали, как дорогого гостя. Разве что воздушных шариков и военного оркестра в холле не хватало. Все студенты, попадавшиеся по дороге, радостно приветствовали его. Хотя Алик понимал, что половина этой радости адресуется не ему, а особому статусу его комнаты, но все равно было приятно.

Вселившись на прежнее место, он засел за реферат для племянницы комендантши. Тема настолько увлекла его, что он трудился с удовольствием и накропал довольно серьезную работу. Затем с чувством выполненного долга полтора часа гонял мяч на спортивной площадке общежития; после принял душ и завалился отдохнуть на кровать. Незаметно для себя Алик задремал, и проснулся от негромкого стука в дверь.

– Да! – рявкнул он спросонок.

Дверь медленно приоткрылась, в комнату осторожно просочилась Людка Рыкова и замерла, уткнувшись взглядом в распростертое на кровати мужское тело, облаченное лишь в спортивные трусы. Её щеки мгновенно залил горячий румянец, но она не отвела глаз. Алик махнул рукой в сторону письменного стола рядом со своей кроватью и потянулся. Девушка взяла исписанные листки и присела на край кровати. Ложе было не широкое, Алик почувствовал бедром тепло ее тела, но никак не прореагировал. Люда внимательно читала написанную им работу, а закончив, обернулась.

– Тебе не кажется, что Ворон узнает твою руку? Слишком глубоко копнул.

– Руку мастера? – пошутил Алик и продолжил уже серьезно: – Изложи по-своему, сократи. В первый раз, что ли?