О, счастливица!

Пухл покраснел и засуетился. Меньше всего он хотел выводить ее из себя – блин, да некоторым девчонкам льстит, когда ревнуешь. Он предложил Эмбер банку «бад-вайзера».

– Нет, спасибо.

– Вяленого мяса?

– Пожалуй, я пас.

Бодеан Геззер изрек:

– Надо устроить собрание. Сладкая моя, оставь-ка мужчин одних минут так на тридцать.

Эмбер посмотрела на серые заросли, потом повернулась к Боду:

– И куда, по-вашему, мне идти?

Фингал перебил, сказал, что нет ничего такого в том, что она останется.

– Она знает, кто мы, и она на все сто за программу.

На этот раз настала очередь полковника недобро воззриться на Фингала – но тот не отступал:

– Она даже обещала исправить мне татуировку!

– Очень жаль, что она не может исправить тебе твои ебаные мозги, – буркнул Пухл, теребя пластырь на глазу, словно коросту.

Бодеан Геззер чувствовал, что влияние на новорожденный отряд ускользает у него из рук. Эмбер должна заткнуться и вести себя как надо, вот и все. Ее присутствие дезорганизовывало – особенно ее аромат. И хотя Бод был благодарен за любое благоухание, которого хватило бы для нейтрализации Пухлова пота, он чувствовал, что задыхается от духов Эмбер. Они затуманивали мозг непристойными мыслями, в том числе пугающе откровенными. Бод злился на себя за увлечение грязными фантазиями, когда нужно полностью сосредоточиться на выживании.

Он расправил просмоленную парусину и призвал собравшихся к порядку. Эмбер села скрестив ноги в центре брезента, Фингал и Пухл – по бокам.

– Как вам известно, – начал Бод, – мы здесь, на этом острове, поскольку что-то – кто-то, – называющий себя «Черным приливом», всеми силами стремится нас уничтожить. У меня нет сомнений, это негритянская операция, весьма хитрая, и, я полагаю, они в конце концов нас найдут. Мы проделали весь этот путь сюда, чтобы перегруппироваться, привести в отличное состояние оружие и укрепить оборону. Я всем сердцем христианина верю – мы одержим победу. Но чтобы разбить этих черных ублюдков, мы должны быть готовы, мы должны быть командой: вооруженной, дисциплинированной и хорошо организованной. Очень скоро Америка окажется под ударом – мне не нужно вам об этом напоминать. Новый мировой трибунал, коммунисты, НАТО и так далее. Но сейчас это наше первое большое испытание, этот «Черный прилив»… ну что еще?

Девочка из «Ухарей» подняла руку.

– У тебя вопрос? – всполошился Бод Геззер.

– Да. Как вы себе это все представляете дальше, парни?

– Не понял?

– План, – пояснила Эмбер. – Какой у вас долгосрочный план?

– Мы – Истые Чистые Арийцы. Мы верим в чистоту и превосходство белых европеоидов. Мы уверены, что наши христианские ценности были преданы и отвергнуты правительством Соединенных Штатов…

Произнося все это, Бодеан Геззер сердито смотрел на Пухла. Как, интересно, они собираются выиграть расовую войну, пока рядом ошивается чертова официантка?

Пухла не раздосадовало вмешательство Эмбер – он был слишком занят, пытаясь украдкой разглядеть, что у нее под шортами. Фингал же, напротив, был крайне внимателен. Последовав примеру Эмбер, он поднял правую руку и помахал Боду.

– Что?!

– Полковник, вы сказали – евро-что-то…

– Европеоиды.

– Не растолкуете, что это такое? – попросил Фингал.

– Белые люди, – отрезал Бод Геззер. – Белые люди, чьи предки из Англии, типа, или Германии. Из всяких таких мест.

– Ирландия? – спросила Эмбер.

– Да, конечно. Дания, Канада… сечешь фишку? – Он поверить не мог, что они такие придурки – понятие этнической чистоты не так уж замысловато.

Потом Фингал сказал:

– В Мексике тоже есть белые люди.

– Чушь.

– Один чувак работал в дневную смену в «Хвать и пошел». Билли его звали. Он выглядел ужасно белым, полковник!

Бод начал закипать. Он набросился на Фингала и ударил его в висок. Фингал взвыл и шлепнулся Эмбер на колени. Пухл наблюдал, страдая от зависти.

Наклонившись, Бод взял Фингала за подбородок:

– Слушай, ты, прыщавый маленький слизняк! На свете божьем нет таких вещей, как белые мексикашки по имени Билли или Хуйлио или еще, блядь, как-нибудь. Белых кубинцев и испанцев тоже не бывает!

– Но Испания в Европе, – возразила Эмбер с абсолютным хладнокровием, поглаживая колючий Фингалов череп.

Пухл, которому надоело быть в стороне, объявил:

– А она дело говорит. – И потом, с глупой ухмылкой повернувшись к девушке: – А сам-то он ни в жисть слово «ниггер» не скажет!

Бодеан Геззер глубоко вздохнул и медленно обошел вокруг костра. Ему нужно остыть; ему нужно оставаться спокойным и здравомыслящим.

– Когда я говорю о белых европеоидах, – сказал он, – я имею в виду белых белых людей, ясно? Так проще всего объяснить. Я говорю об арийских предках, которые есть у всех присутствующих.

Пухл нетерпеливо вмешался:

– Ну давай уже приступим! – К огромному его облегчению, Фингал сел, отцепившись от бедер Эмбер. В отблесках пламени ее нейлоновые чулки восхитительно поблескивали – Пухл едва удерживался от того, чтобы их погладить. Вообще-то прошло всего несколько секунд, прежде чем он все же осмелился.

А когда осмелился, Эмбер врезала ему по лицу.

– Посмотри, что ты сделал! – выкрикнула она.