О себе

Овладение нами рубежом реки Онона и дальнейшее продвижение в глубь Забайкалья сильно взволновало красных, спешно приступивших к формированию конницы из военнопленных мадьяр, с целью отрезать меня от Маньчжурии и бросить ее (венгерскую конницу. — Примеч. ред.) на путях нашего отхода в Монголию. Уверенность большевиков в вынужденном моем отходе на Монголию базировалась на заключенном ими с китайцами соглашении разоружить мой отряд и интернировать его в случае нового моего появления в Маньчжурии. Предвидя все это, я все же вынужден был с боем отходить на нашу маньчжурскую базу по линии железной дороги именно потому, что это направление должно было считаться противником наименее вероятным путем нашего отхода. Отступая под напором красных, мы каждый шаг родной земли отдавали с боя, имея ежедневные столкновения с противником на протяжении времени с 7 апреля по 21 июля включительно. Эти три месяца непрерывных тяжелых боев измотали совершенно даже лучшие части отряда, не говоря уже о пехоте, укомплектованной китайцами. Участились беспорядки в полках и попытки уйти с оружием за границу настолько, что понадобилась организация специальной военно-полицейской команды для задержания дезертировавших китайцев и отобрания от них оружия. По мере приближения к границе Маньчжурии мы вынуждены были сокращать длину фронта, потому что ряды отряда редели с прогрессирующей быстротой. Никакие меры не могли остановить убыли в отряде, потому что каких-либо пополнений ожидать было невозможно и неоткуда. Формирование генералом Хорватом отрядов в Харбине, при условии мирного существования этих отрядов в большом городе, оттянуло в тыл весь малоактивный элемент, предпочитавший Харбин опасностям и неудобствам походной боевой жизни в отряде.

Я не знаю, как протекала борьба с большевиками на остальных фронтах Гражданской войны, но у нас на Дальнем Востоке и, в частности, в частях О.М.О. применялись такие тактические приемы, которые с точки зрения теории военного дела и практики в нормальных внешних войнах едва ли могли иметь место. Начать с того, что наша пехота, укомплектованная китайцами, никак не мирилась с тем, чтобы сторожевые заставы были без артиллерии, или в крайнем случае без пулеметов. Никакими силами нельзя было заставить сторожевое охранение оставаться на своих местах и не спать по ночам. Линия фронта, в том смысле, как ее принято понимать, не существовала вовсе — фронт был узкой лентой железнодорожного пути и имел только одно измерение — в глубину. Позднее, когда мы обзавелись аэропланами, к этому измерению прибавилась еще высота. Позиций не было; если и встречались укрепленные боевые участки, то они были настолько короткими, что не давали и малейшего представления об определенном участке фронта. Скорее это были укрепленные гнезда, служившие тонкой осью действовавшего отряда, который, опираясь на них, выполнял самостоятельную задачу или обеспечивал операцию всех сил О.М.О.