Читаем О себе полностью

Боже мой, ты – красавица! А я думала, что у красавиц… Все-таки, наверное, лучше быть уродиной. Природа им много не дала, а взамен дала все: ловкость, хитрость, и вдобавок все уродины ощущают себя красавицами и еще других убеждают в этом. Природа экономна: или красота, или ум, или счастье… Ну, чем у вас кончилось с капитаном?

Мать . Он не позвонил больше.

Подруга . Главное – не трепыхаться. Мне предлагают заведовать отделением. Наверное, возьму, а то у меня куча энергии. Что ты молчишь?.. Просто мне хотелось верить, что есть та, которую все любят, которая всех бросает…

Мать . Врешь!.. Ты никогда в это не верила. Если бы ты видела свое лицо, когда я звоню ему по телефону!.. Просто так было удобнее – тебе и мне. Ну, а теперь нам плохо будет вместе. Надо выдумывать новое… А поздно… Ты права. Надо сказать себе: ты прожила. И опустить глаза раз и навсегда. ( Засмеялась .) «Капитан, капитан, улыбнитесь…»

Звонок в дверь. Они замолкают. Снова звонок. И тотчас, как будто по команде, обе начинают лихорадочно собираться: они причесываются, поправляют одежду, они в каком-то исступлении. Наконец Мать идет открывать дверь – и возвращается вместе с ним. Мать в недоумении глядит на него.

Он . Простите, ради Бога: я хотел бы узнать, как здоровье Наташи?

Мать (вздрогнув при звуке его голоса, тихо ). Какой Наташи?

Он . Это двадцать третий квартал, дом восемнадцать, квартира девять?

Мать . Да. Но никакой Наташи здесь нет. Подруга. Может быть, вам Галю?

Он . Нет, мне Наташу.

Мать ( вдруг торопливо) . А вам дом восемнадцать, квартира девять по улице Свиридова или по Третьей Вавилова?

Он (глухо). Я не знаю.

Мать (совсем торопливо). Вам наверняка по Третьей Вавилова! Это такой же дом. Только торцом, как выйдете – направо…

Но раздается стук входной двери, и в комнату входит Она. Мать в ужасе глядит на нее. Она молча смотрит на него.

Она (совершенно спокойно). Здравствуйте.

Мать (торопливо) . Ты не знаешь Наташу во втором корпусе?

Она . Нет. (Проходит в свою комнату, застыла у двери и слушает.)

Он . Спасибо, я пойду. (Уходит.)

Подруга . Какой милый, да? И голос у него какой-то…

Мать . Интеллигентный.

Она все стоит у двери в своей комнате.

Подруга . Я почему-то вдруг так взволновалась, когда он позвонил. Мне показалось, вот откроется дверь… и войдет… Мать . Капитан.

Подруга засмеялась и мать тоже.

Поздравляю тебя.

Подруга испуганно глядит на Мать.

Дождались… Он пришел…

Подруга . Что ты мелешь?!

Мать . Ну-иу, ты уже все поняла. Ты его сразу узнала, да? Хотя он очень долго плавал: «По морям, по волнам, нынче здесь, завтра там…» Но он к нам вернулся! И на берегу его ждали две Ассоли, две романтические, прокуренные Ассоли средних лет. ( Засмеявшись .) Ну, давай хором: «По морям, по волнам…» (Кричит.) Галя! Галя! Ты будешь есть?

Она ( глотая слезы). Да!

Подруга . Это правда? (Вскочила.) Куда он уехал?!

Мать . Он? (Вяло.) Туда… Куда все они уехали: кот, который ходил на задних лапах, прекрасная Эрика… это идиотская страна… где живет ( громко ) моя бедная дочь… (Выкрикнула.) Моя бедная и любимая дочь, которую ждет ужин в кухне на холодильнике! (Пронзительно.) Только, пожалуйста, не ешь стоя!..

Общее затемнение.

На следующий день. Почти все комнаты «квартиры» пусты, все на работе. Только Он – в своей комнате и в кухне – Маленький джазист.

Перейти на страницу:

Все книги серии Радзинский, Эдвард. Сборники

О себе
О себе

Страна наша особенная. В ней за жизнь одного человека, какие-то там 70 с лишком лет, три раза менялись цивилизации. Причем каждая не только заставляла людей отказываться от убеждений, но заново переписывала историю, да по нескольку раз. Я хотел писать от истории. Я хотел жить в Истории. Ибо современность мне решительно не нравилась.Оставалось только выбрать век и найти в нем героя.«Есть два драматурга с одной фамилией. Один – автор "Сократа", "Нерона и Сенеки" и "Лунина", а другой – "Еще раз про любовь", "Я стою у ресторана, замуж поздно, сдохнуть рано", "Она в отсутствии любви и смерти" и так далее. И это не просто очень разные драматурги, они, вообще не должны подавать руки друг другу». Профессор Майя Кипп, США

Алан Маршалл , Борис Натанович Стругацкий , Джек Лондон , Кшиштоф Кесьлёвский , Михаил Александрович Шолохов

Публицистика / Проза / Классическая проза / Документальное / Биографии и Мемуары

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии