О селекции людей. Откровения расиста

Под «информацией» я самым решительным образом не имею в виду «пропаганду». Правда о социальной революции открывает глаза всем, кто верит в последовательный прогресс. Ни аргумент, ни мольба не могут конвертировать темперамент, предрасположенный к насильственным подрывным действиям. Мы должны чётко понимать, что существует непримиримое меньшинство врождённых революционеров, рождённых восставать против цивилизации, которые могут быть ограничены лишь превосходящей силой. Это меньшинство повстанцев развивало свойственную этим смутным временам перехода заманчивую философию, используемую при изобилии недовольства, разрушении старых убеждений, а новых целей ещё не было. В этих условиях философия бунта привлекла толпы народа, лиц нетерпеливых при нынешних бедах и цепких в надежде насильственных коротких путей к прогрессу. Это особенно верно в отношении некоторых видов эмоциональных либералов, которые играют с революционерами, и которые используются в качестве марионеток. Здесь у нас есть главные причины этой идеализации революции, которая имеет такую моду во многих слоях населения. Тем не менее, эти невольные простофили — на периферии врагов общества. Они просто не понимают, что они находятся на пути, ведущем к хаосу. Если бы они поняли неизбежные последствия социальной революции, большинство из них прекратило бы пособничество революционерам в своих атаках на общество, и они должны были бы объединиться с теми, кто стремится к конструктивному прогрессу эволюционными методами. Реальные революционеры были бы таким образом в значительной мере лишены их нынешней численности, и можно было бы легче решать проблему.

Теперь это может быть достигнуто путем поучительной информации. Это не может быть достигнуто путём «пропаганды». Истерические осуждения большевизма, специализирующиеся на рассказах о зверствах и на байках о «национализации женщин», побеждают свой собственный объект.

Они отвлекают внимание от основ к деталям, генерируют тепло без света, сеют панику, а не резолюции, и вызывают слепую реакцию вместо разборчивого действия. Такая пропаганда подогревает множество глупых людей, которые бегают в поисках коммунистов под кроватью и называют всех «большевиками», кто с ними не соглашается. Эта современная охота на ведьм — не только глупость, но и вред. Многие из тех, кто были осуждены как «большевики», не являются подлинными социальными повстанцами вообще, однако люди так преследуются социальными бедами или личными несчастиями, что слепо принимают ложные обещания большевизма по их номинальной стоимости. Эти люди нуждаются в образовании, а не в преследовании. Принуждение и оскорбление толкает их в объятия большевиков. Что нужно сделать, так это понять, кто именно является реальными большевиками, обратить внимание на них тщательно, а затем дать подозреваемым презумпцию невиновности.

Реальные социальные повстанцы должны получать по заслугам. Нет, сентиментальность не должна ограждать тех, кто разрушает цивилизацию и производит деградацию расы. Совершая то, что они совершают, они объявляют войну социальному порядку. За этими непримиримыми следует внимательно наблюдать, строго наказывать, когда они оскорбляют, а там, где есть попытка подобной революции, выследить и искоренить. Те, кто возьмут меч против общества, должны погибнуть от меча общества.

Тем не менее, мы не должны забывать, что репрессии сами по себе ничего не решают. Зная, что большевики в основном родились такими, а не были созданы, мы должны понимать, что новые социальные повстанцы будут возникать, пока их рекрутинговые основания не будут устранены. Если общество захватило в свои руки способы повышения жизненного уровня расы, когда вырожденным и подчинённым больше не разрешается размножаться как вшам, то хаос вскоре иссякнет.

До тех пор репрессии будут продолжаться. Но мы должны точно знать, что делать. Репрессии — опасное оружие, которое должно использоваться только в строго определённых пределах — и даже тогда с сожалением.

Теперь каковы пределы репрессий? Они — пределы действия. Революционное действие должно быть мгновенно, неумолимо пресечено. Нет фальсификации свободы, мысли — ни при каких обстоятельствах, и нет сокращению свободы слова, за исключением случаев, подстрекающих к насилию, и, таким образом, практически нет пересечения предела.

Общество должно сказать своим недовольным: «Вы можете думать, что вы хотите. Вы можете обсуждать то, что вы хотите. Вы можете выступать как угодно, воздерживаясь от призывов к насилию, явному или подразумеваемому. Если вы проповедуете или намекаете на насилие, вы будете наказаны… Если вы бросаете бомбы, вы будет индивидуально наказаны. Если вы попытаетесь совершить революцию, вы будете вместе уничтожены. Но так долго, как вы избегаете делать эти запрещенные вещи, вы можете наблюдать свободу, но вы не будете создавать помех».