О Сюзанна!

Теперь ей надо продержаться только шесть месяцев, преодолевая неодобрение матери и растущую холодность Майкла. Она уже легла, когда раздался телефонный звонок. Сюзанна потянулась к трубке. Она надеялась, что это звонит не Майкл, предлагая ей заполнить очередную форму, которую нужно послать в энный город, графство, штат или федеральное ведомство. Ей уже чуть не снились эти формы. Но когда Сюзанна услышала, кто звонит, то решила, что предпочла бы быть еще и глухой.

— Привет, Сюзанна! — Низкий, звучный голос проникал в самую душу, как волшебный меч в толщу камня. — Это я, Джеб.

Как будто она не знает!

— Зачем ты звонишь?

— Я знаю, что это не мой ребенок…

Ее сердце подпрыгнуло.

— Джеб, я уже слышала твое мнение относительно моего положения.

— Я звоню не затем, чтобы говорить на эту тему. Правда. Я звоню для того, чтобы сказать, что хотя я лично не обязан извиняться за тот телефонный звонок, но как работодатель Бриз должен взять вину на себя.

— Мне не нужны твои деньги.

— Я это знаю, — сказал он. — Черт побери, и Бриз тоже это знает. Просто иногда она бывает импульсивной и слишком старается меня защитить. Как Джон Юстас.

— Долго же ты собирался позвонить, — сказала Сюзанна, хотя это ее и не удивляло.

Голос Джеба потеплел:

— Согласен. Я снова прошу прощения.

— Ну, теперь, когда тебе стало легче… — Ее рука застыла над рычагом, готовая оборвать разговор.

— Я читал о тебе в газетах и в «Таймс».

Сюзанна поникла, решив, что сейчас придется выслушать еще одно неодобрительное замечание.

— О тебе там хорошо отзывались.

— Ну, там же никому не навязывали отцовства, — заметила она.

— Боюсь, что я это заслужил. — Он помолчал. — Ты действительно собираешься все это сделать? Открыть приют для женщин и детей? Это же довольно скверный район.

— Я и сама довольно скверная леди.

Джеб вздохнул:

— Ты не хочешь дать мне возможность сняться с крючка?

После того как он так набрасывался на нее, отказавшись от собственного ребенка?

— Я вижу причину моих злоключений в знаменитом обаянии Коуди. — Она поборола в себе желание сказать, что результат останется с ней, если повезет, на всю оставшуюся жизнь. — Чего ты хочешь, Джеб?

Он проигнорировал ее вопрос:

— Что это будет за приют?

Сюзанна вздохнула:

— Во всяком случае, не казарменного типа, с длинными рядами двухэтажных кроватей, где всюду наркотики и все воруют друг у друга.

— Тогда какого типа?

— Комфортабельного, если мне это удастся. Восемь спален, по четыре на каждом из двух верхних этажей, каждая на одну женщину с детьми, всего до четырех человек в комнате. Свежая краска, картины на стенах, трехразовое питание для каждого — чтобы никто не приходил только переночевать, а утром вновь уходил на улицу.

— Это обойдется недешево, — сказал он. — А звучит неплохо.

Откинувшись на подушки, Сюзанна принялась рассказывать о своем замысле с таким увлечением, как будто ни с кем и никогда его не обсуждала.

— Я нанимаю что-то вроде коменданта, чтобы она там решала все вопросы. У нее будет своя комната внизу возле кухни с собственной ванной — раньше там жила прислуга, когда-то этот район считался вполне приличным. — Сюзанна подумала, что он наверняка спросит, собирается ли она туда приходить сама. — Я буду следить за ремонтом, закупками продуктов и посуды, белья, игр для детей, одежды, книг… и все в том же духе.

— Вот уж действительно все в одних руках. Хорошо, даже слишком. А сколько времени ты разрешишь там оставаться?

— Я еще не решила и пока изучаю опыт других приютов, как частных, так и государственных. Мой будет организован по образцу тех из них, которые находятся на содержании у церкви. Мне кажется, они работают лучше всех, хотя и не могут принять столько женщин, сколько приюты казарменного типа.

— По крайней мере они будут жить, — с достоинством сказал Джеб. — Я все понял.

— Да. — Сюзанна приподнялась, не в силах сдержать свое желание рассказать ему все подробнее. — Надеюсь, что там будут также давать консультации насчет постоянного жилья, работы, переподготовки, охраны здоровья, особенно здоровья беременных и детей… Как мне представляется, это должен быть своего рода перевалочный пункт для обездоленных. Очень многие из этих женщин выходят за рамки стереотипов. Они не наркоманки и не сумасшедшие, им просто не повезло. Как той женщине, что мы встретили в Нью-Йорке. Сегодня я купила дом, — закончила она, — заказала трубы, новую кухню и план сада.

Джеб тихо присвистнул.

— И ты думаешь, что все это будет сделано… когда?

Она назвала ему дату. Всего через месяц. Джеб не засмеялся.

— Ты это сделаешь, — сказал он.

Джеб Стюарт Коуди в нее верит? Это казалось невозможным, но тем не менее он первый, кто не назвал ее сумасшедшей. Она думала, что он считает ее богачкой, потакающей своим прихотям.

— Приют имени Кларисы Коуди Уиттейкер? — спросил Джеб.

— Да.

Его голос упал:

— Пусть Бог благословит тебя, милочка.

— Не называй меня милочкой! — сказала она, но все же не могла удержаться от улыбки. — Раз уж мы стали извиняться, я должна сказать, что сожалею, что обозвала тебя нехорошим словом.

— Деревенщиной? — сказал он. — Иногда я себя веду именно так.