О Сюзанна!

— Если хочешь. — Он протянул руку к полке гардероба и вынул шляпу. Черная ковбойская шляпа была украшена лишь черной лентой и вышитыми серебром инициалами «Дж. С. К.».

— Ну-ну. Прямо ковбой с Уолл-стрита!

— Неплохо, Мейнард. Пожалуй, мы можем это использовать в качестве нового рекламного лозунга.

— Может быть, шляпа, как у Брукса или Алана Джексона, тебя сегодня и спасет, но все же постарайся еще и спеть хорошо — просто на всякий случай.

— Иди ты к черту, — пробормотал Джеб, — вместе со своим любовником.

Сделав шаг. Бриз остановилась. «Если дела будут идти так, как сейчас, то Мак однажды ночью тебя убьет, если я сама этого не сделаю». И она исчезла в коридоре, оставив Джеба с его больным горлом и неуверенностью в себе.

Петь? Неизвестно, сможет ли он хотя бы подняться.

Его охватил страх, гораздо более сильный, чем обычный страх перед выступлением.

В лучах прожекторов Джеб стоял на сцене, расправив плечи и расставив ноги. Руки его слегка дрожали, дожидаясь момента, когда он, повинуясь инстинкту, выхватит из воздуха гитару.

Лучи прожекторов изменили цвет с белого на патриотический красно-бело-синий. Сзади, словно на неоновой вывеске, проступили громадные буквы — красные, белые, синие: ТУР ПО АМЕРИКЕ.

Прилетела гитара, и Джеб выхватил ее прямо из воздуха. Только одно молниеносное движение! Когда он поднял ее над головой, руки его горели. Джеб не видел, но знал, что лучи прожекторов как в зеркале отражаются от ее полированной поверхности. Эта гитара стоила не одну тысячу, но сейчас он хотел бы держать в руках свою первую гитару, купленную в местном музыкальном магазине — подарок матери на его десятое Рождество — незадолго до того, как их отец отправился в тюрьму. Это помогло бы вернуть ему ту уверенность, которая была у него тогда, когда он брал на ней первые аккорды и писал первые песни, выслушивая одобрительные замечания мамы и Клэри.

В горле по-прежнему жгло. Он уже принимал антибиотики и делал ингаляции, однако ничто не помогало. Врачи говорили, что все пройдет постепенно само, но Джеб уверен, что в медицинском саквояже Джона Юстаса наверняка нашлось бы что-нибудь такое, что могло бы помочь.

Ну, Господи, помоги!

— Как дела? — громко спросил он.

— Хорошо, — откликнулся зал.

— Тогда все в порядке.

Оркестр заиграл первую песню — «Деревенское правосудие». Джеб принялся лихорадочно вспоминать слова и, к счастью, вспомнил. Тем не менее, он почувствовал, как по спине стекает холодный пот. Несмотря на то что толпа дружно ответила на его обычное приветствие, настроена она была довольно прохладно. Голова у Джеба по-прежнему кружилась, его не отпускали тяжелые предчувствия.

Когда песня кончилась, женщины завизжали, и на сцену полетела по крайней мере одна пара трусов — вместе с несколькими записочками.

Джеб подал своей группе сигнал, что надо переходить сразу к «Ты меня любишь?». Нужно сменить темп. Лиричная мелодия разогреет публику и одновременно ее успокоит.

Исполняя песню, Джеб встретился взглядом со своим басистом Терри, и тот ухмыльнулся, затем — с Маком, но он никак не отреагировал. Джеб снова посмотрел на зрителей и расстегнул верхнюю пуговицу.

Фанаты обезумели.

Теперь он их достал. Теперь все будет в порядке.

Джеб знал, что в черной шляпе, залихватски сдвинутой набок, и с маленькой серебряной серьгой в ухе он выглядит сексуальным и агрессивным. Это сочетание любят женщины, этому стараются подражать мужчины. Ковбой с Уолл-стрита. Он усмехнулся. Еще до ночи Бриз придется принести ему извинения. Если бы только не головокружение…

Его взгляд упал на средние места в первом ряду — десятое и одиннадцатое. Бриз сделала так, как он просил. На этих местах сидели усатый парень лет двадцати и худощавая миловидная девушка примерно того же возраста. Они напомнили Джебу его самого и его жену Рэйчел. Хотя, конечно, он предпочел бы видеть на этом месте Сюзанну Уиттейкер.

Он запнулся на середине фразы.

Кто-то свистнул.

Разве он неправильно с ней поступил? Когда он позвонил ей насчет свидетельницы, она уже все знала, но ему не сообщила. Он послал ей билеты.

— Ради Бога, Джеб! — услышал он свистящий шепот Мака.

Джеб очнулся и понял, что не знает, о чем сейчас нужно петь.

Остановив оркестр, он нагнулся к микрофону и посмотрел в первый ряд.

— Прошу прощения за то, что прерываюсь, но я только что заметил вон там одну очень милую леди. — Он жестом указал на симпатичную девушку. — Поднимайтесь сюда, дорогая, и помогите мне закончить.

Краснея и спотыкаясь, девушка поднялась на, сцену и сразу очаровала аудиторию. Джеб ненавидел себя за то, что вверг ее в смущение, но это спасло вечер. Обняв ее рукой за плечи и крепко прижав к себе, он пел только для нее. Джеб задыхался, в груди горело, но, когда песня «Ты любишь меня?» закончилась, весь зал поднялся на ноги.

Он нежно поцеловал девушку, проводил ее до места и спел следующую песню прямо из зрительного зала. Охрана не любила подобных вещей, но Джебу сегодня было нужно, чтобы его окружала толпа.

В антракте Бриз толкнула его в бок: