О смысле жизни

Плодотворность социальных реформ демонстрируется практически всеми подобными преобразованиями в истории разных стран, воодушевленными скорее любовью, чем ненавистью.

«Великие реформы» 1861–1865 гг. в России, которые освободили крепостных и основательно реорганизовали политические, социальные, экономические и культурные институты, являются еще одним очень успешным мирным преобразованием. Европеизация Японии и фундаментальная реорганизация ее институтов, продолженная в организованной форме в течение второй половины XIX в. и в начале XX — еще одно успешное преобразование. Позитивный успех становится особенно ясным, когда он противопоставляется насильственным опытам Японии по преобразованию своей страны и Азии как «сферы совместного преуспевания». Начиная с атаки на Перл Харбор, эта «перестройка», продолженная средствами неограниченного кровопролития, вылилась в катастрофическое поражение Японии и убийственное опустошение Китая и других азиатских стран.

В самом деле это показывает, что насилие и разрушение «не окупается». Если что-то доброе проистекает от войн и революций, то оно обусловлено потоком неэгоистической любви и бескорыстного желания помочь массам, страдающим от последствий большинства войн и великих революций. Иначе говоря, большинство позитивных результатов таких насильственных движений достигается посредством грабежа других групп, ценой их страдания, их благополучия и часто самой их жизни. Большинство «достижений» войн и революций приобретены грабежом потерпевшей поражение стороны победившей группой.

В то время как победившая правящая группировка получает выгоды от войны или насильственной революции, основная масса населения обеих сражающихся сторон должна нести издержки. И чем кровопролитнее борьба, тем выше цена — в жизни, достоянии и счастье для широких масс.

В затяжных и кровавых сражениях жизненные, экономические, ментальные и моральные потери широких слоев с обеих сторон обычно далеко превосходят их приобретения. В то время как небольшие правящие группы Чингисхана или Наполеона, Мария или Суллы, Цезаря или Антония, Кромвеля или Робеспьера, Ленина или Гитлера недолго пользовались своими победами, широкие массы народов были почти разорены борьбой. Иногда гибель в конце концов вела к упадку «истекавших кровью» народов и их культурного творчества.

Кровавые гражданские раздоры и Пелопонесская война привели к распаду Греции; дорогостоящие войны и гражданские сражения Мария и Суллы, Первый и Второй триумвираты дали толчок упадку Римской империи.

Кровопролитие Французской революции и наполеоновские войны подготовили последующий упадок Франции.

То же можно сказать о войнах турецкого султана Сулеймана Великолепного или о распаде Древнего, Среднего и Нового царств в Египте. Наконец, самые кровавые революции и мировые войны нашего времени привели все человечество, особенно воинственный и беспокойный Запад (включая Россию) на грань апокалипсической катастрофы. Вдохновленные ненавистью бойни не улучшают социальное благосостояние, не излечивают социальные недуги. Только благоразумно управляемые силы любви и свободной кооперации могут выполнить эти функции.

Любовь ограничивает катастрофы

Как правило, умиротворяющая сила любви оказывается главной силой, которая ограничивает длительные и смертельно опасные катастрофы в жизни народов. Систематическое изучение всех таких катастроф в истории Древнего Египта, Вавилона, Китая, Индии, Персии, Израиля, Греции, Рима и стран Запада показывает, что все такие катастрофы в конце концов преодолевались с помощью альтруистического облагораживания людей, культур и социальных институтов этих народов. Это облагораживание часто возникает и распространяется в форме новой религии любви и сострадания подобной буддизму, джайнизму или христианству, или как моральное и духовное обогащение старой религии и ее моральных заповедей.

Мы не должны забывать, что практически все великие религии возникли в катастрофических обстоятельствах, и в первоначальный период были прежде всего и больше всего моральными социальными движениями, вдохновленными симпатией, состраданием, Евангелием любви. Они вышли на свет для достижения нравственного возрождения деморализованного общества. Лишь позднее такие движения отягощаются комплексом теологических догм и впечатляющих ритуалов. Это одинаково верно для возникновения и первоначального периода конфуцианства, даосизма, зороастризма, иудаизма, христианства и других этико-религиозных движений.

Любовь увеличивает продолжительность жизни общества