О собственности

Обильный источник преступлений заключается в том обстоятельстве, что один человек с излишком обладает тем, чего другой лишен. Надо переделать самую природу человеческого сознания для того, чтобы помешать этому обстоятельству могущественно влиять на человека, когда он начинает ясно понимать существо положения. Человек должен быть лишен чувств, удовлетворенные вожделения и тщеславие должны перестать доставлять ему удовольствие для того, чтобы он мог спокойно лицезреть исключительные права других на такие удовольствия. Он должен быть лишен чувства справедливости, чтобы целиком и полностью оправдывать совместное существование бок о бок излишеств и нужды.

Конечно, правильный метод исправления неравенства должен быть дан разумом, а не сводиться к насилию. Но существующий порядок непосредственно ведет к тому, что люди убеждаются в бессилии рассудка. Несправедливость, вызывающая их нарекания, сохраняется при помощи насилия, и они чересчур легко склоняются к мысли исправить ее с помощью силы же. Они стремятся только к частичному устранению несправедливости, которая, как их учат, необходима, в то время как более мощные силы разума признают ее деспотической вообще.

Насилие было порождено исключительными привилегиями. Оно могло случайно появиться среди дикарей, чьи аппетиты превосходили их припасы или чьи страсти разгорались при виде предмета их вожделений, но постепенно такое насилие должно было прекратиться по мере развития разума и цивилизации. Однако накопленная собственность установила свое владычество, и с этого времени началась открытая борьба между силой и хитростью одной стороны и силой и хитростью — Другой. В этом случае ожесточенная и необдуманная борьба нуждающихся представляет несомненное зло. Они стремятся нанести удар тому самому делу, в успехе которого они глубочайшим образом заинтересованы; они задерживают торжество правды. Но по–настоящему преступны злобные и пристрастные склонности людей, думающих только о себе и пренебрегающих интересами других; к таким людям относятся богатые.

Дух угнетения, дух рабства и дух обмана — вот они–то и представляют непосредственное порождение существующей системы собственности. Они одинаково враждебны умственному и нравственному совершенствованию. А неотделимыми их спутниками являются другие пороки, именно зависть, злоба и мстительность. В таком обществе, в котором люди жили бы, пользуясь избытком всего, и где делили бы поровну дары природы, подобные чувства неизбежно исчезли бы. Узкие принципы эгоизма пропали бы. Люди не были бы вынуждены создавать свои собственные маленькие запасы или с трудом удовлетворять постоянно дающие о себе знать потребности, они слили бы свое индивидуальное существование с помыслом об общем благе. Никто не был бы врагом своего соседа, потому что отпало бы все то, за что надо бороться; в итоге человеколюбие приобрело бы ту власть, какая предназначена ему разумом. Дух людской избавился бы от постоянных забот о телесных потребностях и свободный вступил бы в область мысли, предназначенной для него. Все помогали бы друг другу в деле расширения познания.

Обратим на минуту наше внимание на переворот в принципах и привычках, проистекающий непосредственно из неравномерного распределения собственности. Пока не было такого распределения, люди знали, что нужно для удовлетворения их потребностей, и доставали то, что им требовалось. Все то, что выходило за эти пределы, не вызывало интереса. Но как только началось накопление собственности, люди тотчас приступили к изучению тех способов, которые позволили бы им располагать излишками с наименьшей выгодой для соседей или, иными словами, таким образом, чтобы эти излишки составляли их собственность. Они в течение некоторого времени продолжали скупать только одни предметы потребления, но уже скоро начали покупать и людей. Тот, кто сам обладает избытком или наблюдает его у других, вскоре начинает замечать ту власть, которую избыток дает над умами других людей. Отсюда проистекают такие страсти, как тщеславие и чванство. Отсюда деспотические навыки людей, испытывающих отраду от сознания собственного ранга, отсюда беспокойное тщеславие тех, чье внимание сосредоточено на возможном будущем.