О социализме и русской революции

«Политическое равноправие, демократия!» — пели нам десятилетиями большие и малые пророки буржуазного классового господства. «Политическое равноправие, демократия!» — как эхо подпевают им сегодня пособники буржуазии, шейдемановцы.

Да, разумеется, они должны быть впервые осуществлены именно теперь. Ибо слова «политическое равноправие» обретут плоть только в тот момент, когда экономическая эксплуатация будет уничтожена до основания. А «демократия», народовластие начнутся только тогда, когда трудовой народ возьмет политическую власть в свои руки.

Слова, которыми буржуазные классы злоупотребляли в течение полутора веков, следует подвергнуть практической критике исторических действий. Слова «Liberte, Egalite, Fraternite», провозглашенные в 1789 г. во Франции буржуазией, надо впервые сделать правдой — путем ликвидации классового господства буржуазии. И в качестве первого акта этого спасительного деяния надо перед лицом всего мира и перед веками мировой истории громко провозгласить для записи в анналах: то, что доселе считалось равноправием и демократией, — парламент, Национальное собрание, равный избирательный бюллетень — все это было ложью и обманом! Вся власть в руки трудящихся масс как революционное оружие разгрома капитализма — только это одно есть подлинное равноправие, только это есть подлинная демократия!

Выборы в национальное собрание *

После блестящей «победы» на [Всегерманском] съезде Советов люди Эберта полагали, что главная вылазка против власти рабочих и солдатских Советов, против пролетарской революции и социализма им удалась.

Они окажутся в заблуждении. Необходимо сорвать этот план контрреволюции, перечеркнуть акцию группы защитников капитализма революционной акцией масс.

Так же как мы использовали позорное прусское трехклассное избирательное право^* для того, чтобы в трехклассном парламенте бороться против него, так и выборы в Национальное собрание мы используем для борьбы против Национального собрания.

Правда, здесь аналогия кончается. Участие в Национальном собрании не может иметь сегодня для действительных поборников революции и социализма ничего общего с традиционной схемой, со стародавним «использованием парламента» для так называемых «позитивных достижений», ради того, чтобы трястись старой медленной трусцой парламентаризма, ради того, чтобы накладывать на законопроекты заплаты улучшений и косметические пластыри, а также и ради того, чтобы «помериться силами», устроить смотр войска своих приверженцев, или для чего-нибудь подобного, как бы ни звучали все эти знакомые выражения из времен буржуазно-парламентских монотонных будней и из лексикона Гаазе и сотоварищей.

Теперь мы находимся посреди революции, и Национальное собрание — это контрреволюционная крепость, которая воздвигается против революционного пролетариата. Следовательно, надо взять эту крепость приступом и сровнять с землей. Чтобы мобилизовать массы против Национального собрания и призвать их к острейшей борьбе, следует использовать выборы, для этого нужно воспользоваться трибуной Национального собрания. Не для того, чтобы вместе с буржуазией и ее щитоносцами творить законы, а для того, чтобы изгнать буржуазию и ее щитоносцев из храма, чтобы штурмом овладеть крепостью контрреволюции и победоносно поднять над ней знамя пролетарской революции, — вот для чего необходимо участие в выборах.

Нужно ли для этого большинство в Национальном собрании? Так думает только тот, кто преклоняется перед парламентским кретинизмом, кто хочет решить судьбу революции и социализма посредством парламентского большинства. И судьбу самого Национального собрания решит тоже не парламентское большинство внутри Национального собрания, а пролетарская масса вне его, на предприятиях и на улице.

Господам вокруг Эберта — Гаазе, юнкерам, капиталистам и их обозу пришлось бы вполне по вкусу, если бы их мило оставили в их собственной среде, а революционные пролетарии удовольствовались бы ролью сторонних наблюдателей, которые спокойно поглядывают на происходящее из-за забора, в то время как внутри ставят на карту их жизнь!