О специфике развития русской литературы XI – первой трети XVIII века: Стадии и формации

Мировоззренческие процессы идут на фоне поворота истории от Древней Руси – содружества княжеств, к Московскому царству. Изменяется политический строй: великий князь превращается в царя, помазанника Божия – сакрального правителя. Меняется и идеология: от эсхатологической концепции «последних времен» к эсхатолого-политической теории «Москва – третий Рим».

В художественном сознании этой формации отражена новая эсхатологическая идея: осмысление Московского царства как последнего перед вторым пришествием Христа.

Возникает концепция коллективного спасения в благочестивом Православном царстве, хотя значимость индивидуального спасения не ослабла.

Угаснувшее было к концу XV века общерусское монастырское летописание возраждается в середине XVI века по воле государя в Москве. Составляются «Степенная книга царского родословия», огромные летописные своды, в том числе и лицевой. Летописание становится государственным, т. е. царским делом. В нем отражается царская (государственная) идеология. Сам царь курировал работу над новым летописным сводом. Ведется митрополичье, а затем, с появлением патриарха, и патриаршье летописание.

Происходит осмысление не только настоящего времени через призму будущего Страшного суда, но и собственного прошлого. После общерусской канонизации святых X–XIII вв. на двух Поместных Церковных Соборах 1547 и 1549 годов складывается понятие Святой Руси – сонма русских праведников домонгольской Руси. По сути, XVI век на Руси – это эпоха Возрождения домонгольской русской святости.

Отношения литературы к действительности выражается в стремлении выработать концепцию Православного царства, чем обусловлено доминирование в XVI в. публицистики и осознание Промысла о Московском царстве в Смутное время (начало XVII в.) в исторических сочинениях о «смуте». В начале XVII в. появляются новые исторические жанры, приходящие на смену летописям: авторские исторические хроники, частные «летописцы вкратце» и «исторические записки», в которых писатели высказывают собственные суждения на события русской истории («Временник Ивана Тимофеева», «Сказание Авраамия Палицина» и др.) и дают оценку поступкам конкретных людей и даже царей. В публицистике даже наметилась тенденция к десакрализации царской власти.

Появляется виршевая поэзия.

Литература этой формации развивается на фоне:

а) решительного поворота от великокняжеской власти и раздробленности княжеств к построению единого централизованного государства – православного Московского царства;

б) постепенного крушения предыдущего политического строя – великокняжеской власти и заменой его идеологии на царскую;

в) сдвига от религиозного сознания к светскому и рационалистическому.

Художественное сознание эпохи претворяется в ее поэтике. Развиваются новые жанры (публицистика, хронографы).

Фактически, если формально подходить к оценке соблюдения всех обозначенных признаков, мы наблюдаем смену одной глобальной «литературной эпохи» на другую. Но не изменился «тип художественного сознания». Следовательно, речь идет не о смене глобальной «литературной эпохи», а какой-то более мелкой литературной системе, входящей в состав «литературной эпохи». Именно она и названа мной «литературной формацией».

Рангом меньшая система структурно отражает более крупную, сохраняя большую часть ее признаков. Обязательно совпадает их главный объединяющий критерий, здесь – «тип художественного сознания».

1.3.2.3. Литературная формация 40-х годов XVII – первой трети XVIII в

Для третьей литературной формации, основанной на эгоцентризме, характерны секуляризация сознания и восприятие литературного труда как личного дела писателя, осознание и выражение авторской позиции, оформление собственности на литературный труд с указанием имени автора.

Познание мира осуществляется опытным путем с помощью рационалистического сознания. В центре мира и произведения оказывается личность писателя.

В художественном сознании этой формации отражено осмысление России как светского европейского государства, устраивающего свою судьбу по воле самодержавного монарха.

Осмысление Провиденциализма в русской истории выражается в созидании усилиями, прежде всего, патриарха Никона в Русской земле Нового Иерусалима – центра спасения. Религиозная эсхатологическая теория угасает в Петровскую эпоху. Отныне история будет расцениваться не как Богом указанный путь ко всеобщему спасению, а с гражданских позиций как цепь человеческих деяний на благо Отечества.

В концепции построения самодержавного царства, в котором реализуется провиденциальная идея сохранения Православия до Страшного суда, вырабатывается и новая концепция личного спасения: оно заключается в личном труде на благо Отечества и в конечных результатах этого труда – их количестве. Это относилось, в частности, и к писательскому труду.