О спорте, рыбалке, об охоте и не только. Увлекательные рассказы с тонким юмором и без

Возились над разрисовкой моей морды молодые солдатики долго. Даже не поленились сбегать в казарму за зеркалом и поставили перед моей мордой. Я не узнал себя: глаза обвели чёрными кругами, чуб мой стал красным, усы, как у Будённого, завели за уши, которые выкрасили в зелёный цвет. В общем, из козла сделали чёрта.

И тут на моё счастье с бранным матом появился старшина. Салаги, как воробьи, разлетелись в разные стороны. Мне уже не надо было брыкаться, я спокойно обнюхал краски – пахли они скверно, и под хохот старшины пошёл к дыре в заборе. Краска, видно, добралась до кожи, и моя козлиная морда стала чесаться так, что не было мочи. Чем можно вытереть морду? Бельё было ещё влажным, я его мордой и так, и эдак бодну, то с влажной простыней подниму голову – и мне уже приятно. Но разве люди понимают, что я не виноват в том, что меня разрисовали солдатики. Хозяйка белья отстегала меня связкой прищепок, а те, кто наблюдал из окон, катались со смеху. Только вот мне не до смеха!

Я всё это рассказал «писаке-мараке» для того, чтобы не отчаивались людишки: сегодня – приятно, завтра – неприятно, а жизнь – продолжается.

С козлиным приветом, Белька!

Лось

Едкий запах болота и туча мошкары сделали своё дело. Я, выбитый из сил, брёл по зыбкой, мхом покрытой долине, которую мне надо было перейти и выйти на горный перевал. Уже два раза я проваливался в топь, но благополучно выбирался. Недаром мудрый совет своего наставника по охоте я помнил всегда: «Подходишь к болоту, выруби шест, без него на болото – ни ногой». Вот и выручает меня шест да ружьё, висящее на груди. Как только моховое одеяло не выдерживает и рвётся, моментально ложусь, и по шесту, опираясь на ружьё, ползу от этого проклятого места. Весь взмокший и выпачканный в болотной жиже, в изнеможении, я решил передохнуть. Выбрал посуше большую кочку, заросшую багульником, примял её и улёгся на эту мягкую подстилку. Дыхание пришло в норму, перестало стучать в висках.

И тут я услышал странный звук: хрюканье или стон – непонятно, затем какие-то всплески. Приподнялся – звук стал яснее. Источник его – примерно в метрах пятидесяти от меня. Что это такое? Пойти посмотреть? Представил, что надо топать, а где опять ползти по болотной жиже эти метры. Посмотрел на перевал – до него рукой подать. Вот уже и сосны видны на краю болота. Это уже твёрдая земля, и останется час быстрого ходу до охотничьей избушки, а там – жарко натопленная печь, сытная еда и, главное, нары со свежим сеном. Ох, и поспим!

Чу! Опять хрюканье и такой жалобный стон. Кто это? Не человек ли? Нет, надо идти. Я сначала осторожно, затем всё быстрее и быстрее стал приближаться к месту, откуда доносились странные звуки. «Ну, наверное, вон за теми кустами разгадаю тайну этих звуков», – подумал я. Обхожу кусты и вижу: из болота торчат рога и часть морды лося. Животное дышит через ноздри, боясь, видно, открыть рот, чтобы не захлебнуться.

Что делать, как помочь лосю? А может, пристрелить его, чтоб не мучился? Я скинул свой винчестер, заменил патрон с дробью на пулю, прицелился… и тут «поймал» внимательный лосиный взгляд – зрачок так и уставился на меня – и столько мольбы и страха было в этом взгляде.

Меня как током ударило! Что же это я – надо попробовать помочь! Раз лось уже не тонет, рассуждаю, значит, под ним – твёрдая основа. Надо ещё под него набросать валежника. Быстро снимаю ружьё, скидываю рюкзак, бросаю на кочку. Достаю из кобуры свой походный топорик, осматриваюсь. Да вот же мощный старый пень! Обрубаю у него стелющиеся корни (на болотах обычно у деревьев корни на поверхности – зачем дереву гнаться за влагой вглубь, её и на поверхности много).

Пень поддаётся, он оказывается мне по силам. Качу его к болотному «окну» и шестом толкаю под лося. Пень ушёл в трясину. Лось тут же понял, что я задумал, и начал копытами искать в воде сброшенный пень. Нашёл, наконец, и встал на него. Из трясины показалась голова, затем шея, и вот уже передние ноги, вытащенные из трясины, уложены на край болотного окна. Так, дорогой, не торопись, не трать свои силы, сейчас придумаем ещё опору. Лось уже мог повернуть морду в мою сторону, слушая меня, направлял свои уши-локаторы на любой мой звук. Он, явно, поверил в человека. На меня нашёл какой-то кураж. Я таскал валежник и устилал им площадку под передними ногами зверя, для того, чтобы лось мог найти опору.

Ну, вроде бы, всё! Давай, дружище! Теперь от тебя зависит, будешь ли ты на свободе. Я свистел, хлестал лося сзади. Лось делал усилия, но не хватало их чуть-чуть для того, чтобы выбраться из этой мокрой западни. Всю подстилку лось истоптал своими копытами. Я снова начал таскать всё, что попадалось под руку. Удивительно, но лось, как бы понимая, затих. Давал спокойно поднимать его ноги и подкладывать под них ветки, нарубленный сухостой. И вот площадка вроде бы готова.