О Сталине без истерик

В конце 1988 года в Америке я познакомился с тремя братьями Хлебниковыми – Михаилом, Петром и Павлом, представителями древнего русского рода Небольсиных-Пущиных. Особенно подружился с Павлом, который регулярно приезжал в Москву, а в начале 2004 года стал главным редактором журнала русской версии «Форбса» (к великому сожалению, в июле 2004 года он был убит, убийца так и не найден). Павел обладал широкой информацией, а некоторыми фактами из нашей истории, которые становились ему известны, охотно делился.

Однажды, это было в сентябре 2003 года, он сообщил мне интересную новость, связанную с именем Сталина. Речь шла о том, что Джерри Дженнингс, помощник министра обороны США по делам военнопленных и пропавших без вести, вручил Галине Джугашвили документы, проливающие свет на обстоятельства смерти ее отца, старшего сына Иосифа Сталина – Якова Джугашвили. Наследник вождя, старший лейтенант Красной Армии попал в плен в начале войны и погиб в немецком концентрационном лагере Заксенхаузен в 1943 году после того, как Сталин отказался обменять сына на захваченного в плен гитлеровского генерала. Из документов следует, что Яков был застрелен при попытке к бегству. Отношение Иосифа Сталина к военнопленным всегда было крайне отрицательным. Он считал их предателями, которые предпочли почетной смерти на поле боя позорный плен. После войны многие бывшие пленные вновь очутились в лагерях, только на этот раз в советском ГУЛАГе. Документы – телеграмма Государственного департамента США, переписка с Лондоном, протоколы допросов Якова Джугашвили немцами, рапорты охранников концлагеря и врача, а также свидетельство о смерти, подписанное самим Генрихом Гиммлером, – находятся в Германии. Галине Джугашвили передали копии из Национального архива в Вашингтоне.

В приписке, сделанной на полях одного документа, предлагается утаить от Сталина смерть старшего сына, чтобы его не расстраивать.

Галина Джугашвили видела отца в последний раз незадолго до войны, ей было тогда три года. О деде у нее остались очень смутные, но хорошие воспоминания. Иосиф Сталин, по ее словам, был с ней очень мягок, возможно, потому, что она была девочкой.

Глава 26. Писатель Вениамин Додин о встрече со свидетелем рандеву Сталина с Гитлером

После ухода из «Огонька» в 1988 году я работал заведующим отделом русского зарубежья в только что тогда образованном журнале «Родина», органе Верховного Совета Российской Федерации.

Однажды к нам в редакцию пришел бывший узник сталинских лагерей, писатель Вениамин Додин. То, что он поведал, потрясало. Но можно ли было верить его рассказу? Слишком уж фантастичен этот эпизод мировой истории. Свидетельств того, что он был на самом деле, не сохранилось. Привожу рассказ в том виде, как я записал его тогда со слов гостя.

Произошло это в 1951 году в одном из бараков Озерлага. Майской ночью Додина разбудил санитар со словами: «Хороший человек помирает, Копыльников Валентин Михайлович. Рак у него. Просит, чтобы вы немедленно пришли к нему. Хочет что-то именно вам рассказать, ведь вы знакомы». Додин, нехотя, побрел за санитаром. Спустились во вросший в землю барак больницы.

– Спасибо, что пришли, – начал длинный худой человек, лежащий под серым выцветшим одеялом. – Перед смертью мне надо успеть вам кое о чем рассказать. Очень важный случай был у меня в жизни, и поломал он ее без всякой жалости. Танком прокатил. Мог давно в могилу уйти, но не ушел…

Родился я на Кавказе. Вырос в немецкой колонии. На службу ушел в Черноморский флот. Дизелистом. Служил на сторожевиках.

История случилась в городе Поти осенью 1931 года. Однажды капитан сообщил нам, что ждет на судно большое начальство. Прибыл один важный человек, известный тогда в Грузии, – Капитон. Осмотрел посудину, переговорил с капитаном. Когда он сошел с судна, мы якорь бросили. Часов в 10 вечера, темно было, морозно, подошел к нам катер. Взяли с него на борт четверых: Сталина, переводчика, двух охранников. Один из них влез ко мне в рулевую и не отходил до самого конца. Капитан стоит у дизеля, я за штурвалом. Вышли в море. Четыре часа ходу, по курсу заметили яхту без огней. Застопорили. С яхты подошла посудина с гребцами и тремя пассажирами. Когда они поднялись к нам, я узнал среди них Гитлера! Портрет его раньше видел. «Мать честная, – подумал я. – А он-то что тут делает? Зачем пожаловал?»