О Сталине без истерик

Так вот в коридорах больницы я столкнулся с седым, еле бредущим пожилым мужчиной. Пригляделся и понял – передо мной Серго Анастасович. Но больница не лучшее место для бесед и воспоминаний, да и его состояние не позволило мне напроситься на разговор с диктофоном. А жаль. Насколько я знаю, мемуаров Серго не написал.

Скончался Серго Анастасович Микоян в марте 2010 года на 81-м году.

Глава 5. Главный конструктор ОКБ им. А. И. Микояна корпорации «МиГ» Николай Матюк: «Я ничего не просил у вождей для себя»

Когда в 1999 году в Кремле Владимир Путин награждал главного конструктора ОКБ имени А. И. Микояна Российской самолетостроительной корпорации «МиГ» Николая Матюка орденом «За заслуги перед Отечеством», 90-летний ученый подошел к президенту уверенной, твердой походкой. Поверить в то, что он прожил почти век, было абсолютно невозможно.

Николай Захарович Матюк (1909–2007) – выдающийся авиаконструктор, Герой Социалистического Труда, лауреат Ленинской и трех Государственных премий, доктор технических наук, заслуженный деятель науки и техники, конструктор многих самолетов, в том числе МиГ-25, транспортного самолета МиГ-110.

Во время беседы этот человек поразил меня феноменальной памятью о прошлом и абсолютно адекватным восприятием современной жизни.

Я горжусь тем, что великий Николай Матюк дал мне подробное и очень интересное интервью. Привожу здесь некоторые фрагменты из него.

– Когда вас принимал президент, у вас не было возможности о чем-то его попросить?

– Я встречался с Владимиром Владимировичем и раньше. Ну, о чем можно его просить? О личном – бестактно. О государственном деле, о чем-то очень важном, что поможет в нашей работе, – вполне возможно. Хочу сказать, что на подобных рандеву, то есть на «встречах с вождями», я бывал. Встречался, в том числе, и со Сталиным в Кремле, на даче под Москвой или в Крыму. Но никогда ничего не просил лично для себя – ни квартиры, ни повышения зарплаты, ни каких-то иных благ. Были просьбы только о том, скажем, чтобы включить в госплан практическую идею, связанную с разработкой нового самолета.

– Мне кажется, вы знаете все о советском авиастроении. Скажите, каково было его состояние перед войной?

– В 1939 году по приказу Сталина было создано наше ОКБ. Сталин внимательно следил за его работой, регулярно интересовался, как идут дела. Шла война в Испании. На земле и в небе дрались идеологические противники – испанские и немецкие фашисты противостояли испанским и советским коммунистам. Советские летчики в боях разносили врага в щепки. Наши командармы приобретали при этом необходимый опыт. Они приходили в бюро и просили создать для армии такой истребитель, который дрался бы, как ставший тогда знаменитым немецкий «мессершмитт». И такой самолет мы сделали. Возглавлял работу первоклассный конструктор Николай Поликарпов.

Сначала мы разработали МиГ-1, а в начале войны начали выпускать МиГ-3. Эта машина достигала скорости в 640 километров в час и была способна обгонять в небе «мессершмитты». В обороне Москвы участвовало уже тысяча двести наших МиГов.

– Николай Захарович, когда я был мальчишкой, любил посещать Новодевичье кладбище, где захоронено много выдающихся личностей. И я подолгу стоял у мемориальной стены летчиков и пассажиров, погибших на самом большом самолете 1930-х годов «Максим Горький». Что же все-таки тогда случилось?