О Сталине и сталинизме

По мнению Бухарина и его школы, ни налоги на частное хозяйство, ни цены на продукцию социалистических предприятий не должны быть столь велики, чтобы мешать развитию частного сектора и индивидуальных крестьянских хозяйств. Иными словами, должен развиваться не только социалистический сектор, но — пусть более медленно — и частный, ибо расширенное воспроизводство в этом секторе выгодно всему обществу и дает дополнительные средства для ускоренного расширенного воспроизводства социалистического хозяйства.

Схема, которую развивал Преображенский, была иной. Он считал, что длительное сосуществование социалистической системы и частнотоварного производства невозможно. Не стесняясь в выражениях, Преображенский писал, что одна из этих систем неизбежно должна «пожирать» другую. Поэтому Преображенский выступал не просто за «перекачку» средств в социалистический сектор из других секторов, а за такую перекачку, которая вела бы к постепенному вытеснению всех несоциалистических секторов из экономической жизни, к их ликвидации. Он применял понятия «эксплуатация» и «экспроприация» и даже сравнивал перекачку средств из деревни в город с перекачкой средств из колоний капиталистических стран в метрополии. Использование пролетарским государством для нужд социалистического развития прибавочного продукта несоциалистических форм хозяйства Преображенский называл «первоначальным социалистическим накоплением» и считал его основным законом советского хозяйства.

Сталин старался не втягиваться в экономические дискуссии с лидерами оппозиции, предоставив это Бухарину и его ученикам. Умело и ловко используя невыгодную для «объединенной» оппозиции ситуацию, Сталин в первую очередь обвинил лидеров этой оппозиции в беспринципности. Это обвинение было нетрудно обосновать, приводя обширные цитаты из недавних резких нападок лидеров оппозиции друг на друга. Кроме того, Сталин объединил в один ряд все прошлые ошибки как Троцкого, так и Зиновьева с Каменевым. А это был довольно тяжелый политический балласт для любой оппозиции. Основной удар в борьбе Сталин перенес на проблему единства партии — он обвинил «объединенную» оппозицию в раздувании фракционной борьбы. Сталин уловил настроения не только партийного аппарата, но и партийных масс, которые устали от бесконечных дискуссий, да еще в условиях сравнительно трудного материального положения.

Практически уже к осени, то есть всего через несколько месяцев после создания «объединенной» оппозиции, стало очевидным, что она не смогла увлечь за собой партийные массы и потерпела политическое поражение.

Добившись победы над оппозицией, Сталин торопился закрепить ее организационно. На состоявшемся 23–26 октября объединенном Пленуме ЦК и ЦКК было принято решение исключить Троцкого из состава Политбюро, а Каменева из кандидатов в члены Политбюро.

Сталин внимательно следил за деятельностью лидеров оппозиции. Там, где информация, поступавшая к нему по партийным каналам, была недостаточна, он без колебаний использовал органы ГПУ, и их новый руководитель Менжинский обычно шел ему навстречу. Не устраивало уже Сталина и перемирие с Троцким. Сознавая свое превосходство и являясь хозяином положения, Сталин стремился полностью разгромить политических соперников и установить полный контроль над партией. Призывая оппозицию к искренности и осуждая ее за лицемерие, Сталин уже тогда сам лицемерил и обманывал партию, скрывая даже от близких ему людей свои истинные цели.

Одним из поводов для разгрома оппозиции стало раскрытие органами ГПУ нелегальной типографии оппозиционеров. Ее работники, а также руководивший типографией Мрачковский были арестованы. Один из арестованных, в прошлом белогвардейский офицер, был тайным сотрудником ГПУ — это позднее признавал и сам Менжинский. Дело о подпольной типографии и «белогвардейском офицере» максимально использовали для компрометации Троцкого и оппозиции. Состоявшийся в конце октября 1927 года Пленум ЦК и ЦКК принял решение исключить Троцкого и Зиновьева из членов ЦК, сохранив их, однако, в рядах партии.

В «Правде» 2 ноября 1927 года была опубликована речь Троцкого на октябрьском Пленуме — последняя его политическая речь на заседании ЦК ВКП(б). Она достаточно ясно показывает всю нереалистичность платформы «левой» оппозиции и самого Троцкого. Такая платформа, в которой критика недостатков партийного руководства преподносилась в предельно заостренной форме и с элементами демагогии, не могла иметь успех не только у руководителей, но и у большинства членов правящей партии. С другой стороны, оставляет тяжелое впечатление и грубость оппонентов Троцкого, таких, например, как Петровский, Скрыпник, Уншлихт, Ворошилов, Голощекин, Чубарь, Ломов, Калинин. Речь Троцкого они прерывали яростными возгласами, не дали ее закончить. Под крики «Долой!», «Вон!» покинул трибуну Пленума и Зиновьев.