О старых людях, о том, что проходит мимо

– Быть может, дети, вы и правы. Быть может, Отилия права, что вообще не регистрирует брак, а вы правы, что женились только в ратуше.

– Во всяком случае, – сказала Элли, – я не ожидала, что, решив не устраивать праздничный обед, мы все-таки окажемся на таком чудесном праздничном ужине.

– К тому же все так вкусно! – сказал Лот. – Элли, тартинки просто восхитительны!

– Единственно, не стоило нам ворошить такое далекое прошлое, – сказал Паус-старший. – А то Лот пугается. Посмотрите на него сейчас, как он уплетает тартинки! Совсем, как это когда-то делала его мать. Прямо ребенок!

– Да, я тоже иногда бываю ребенком, но не настолько, как maman…

– Она правда собирается в Англию?

– Пообещала мне этого не делать… Но ее обещание ничего не значит. Нас долго не будет, мы хотим всю зиму провести в Италии. Меня успокаивает одно: у нее нет денег, а перед отъездом я поговорил с банкиром и попросил его, если maman придет за деньгами, как-нибудь ей ответить, что, мол, он дать не может и денег нет.

– Но она возьмет в кредит… раньше она тоже так поступала.

– Но банкир обещал мне помочь и не давать ей денег.

– Но она их все равно добудет.

– Откуда?

– Не знаю, но откуда-то они у нее возьмутся. Не знаю откуда…

– Как так, papa!

– Да, малыш, ты можешь возмущаться, но я говорю по собственному опыту. Сколько мы с maman препирались из-за денег… Сегодня у нее ни гроша, а завтра вдруг откуда-то берутся…

– Maman плохо считает и очень сумбурна… Часто находит деньги, которые спрятала в шкаф и забыла.

– Да, знаю-знаю: она и раньше то и дело находила деньги в шкафу. Слава богу, что и сейчас еще находит. Но из-за одних только денег мы бы с ней не стали разводиться. Если бы не этот треклятый Тревелли, то… Но если maman в кого-то влюблялась, то… Ладно, не будем о грустном. Посмотри на эту старую фотографию, ты ее знаешь. Какая она здесь милая, правда, Элли? Так она тогда выглядела. Я ее не смог забыть… Так больше никого и не полюбил… Я уже старик, дети мои, но… но мне кажется, что я все еще люблю ее… Иногда я думаю, что боль прошла, что все-все прошло… но иногда, хоть я и старик, я опять страдаю, опять мучаюсь… Мне кажется, что я все еще люблю ее… Если бы у maman был другой характер, другой нрав и если бы она не встретила Тревелли, тогда… Но если бы она не встретила Тревелли, то все равно встретила бы Стейна… Она все время кого-то встречала… Пожалуйста, Элли, поухаживай теперь ты за нами, налей нам кофе… Ты любишь бенедиктин или шартрез? И давайте еще поболтаем о том о сем… Но не о старых временах… о новых, новых… О вас, о ваших планах, об Италии… Еще не поздно: всего пол-одиннадцатого… Хотя правда, вы ведь только сегодня поженились… Ладно, провожу вас к вам в отель. Пойдемте пешком, здесь недалеко. Ваш старый papa проводит вас до отеля, у двери номера поцелует на сон грядущий и пожелает вам много-много счастья, дорогие мои дети!

XIII

Они приехали в Париж уже несколько дней назад, и Элли, никогда раньше в Париже не бывавшая, наслаждалась городом: наслаждалась Лувром, и музеем Клюни, и жизнью на улицах и в кафе, а по вечерам – театром, наслаждалась настолько, что они совсем забыли о тетушке Терезе.

– Давай к ней вообще не пойдем, – сказал Лот однажды утром, когда они гуляли по бульварам. – Она, наверное, даже понятия не имеет, кто мы такие.

Элли испытывала угрызения совести.

– Она прислала очень любезное письмо, поздравила меня с помолвкой, она ведь даже подарила нам подарок. Нет, Лот, она знает, кто мы такие.

– Но не знает, что мы в Париже… Давай к ней не ходить. Ах, тетушка Тереза… Мы не виделись уже много лет, но я помню ее с давних пор… Она приезжала к maman на ее последнюю свадьбу, мне тогда было восемнадцать. А тетушке Терезе, наверное, сорок восемь. Красивая женщина. Она еще больше похожа на grand-maman, чем наша мать, в ней есть та величавость и царственность, которая бросается в глаза на молодых фотографиях grand-maman, да и сейчас, когда она восседает в своем кресле… Я поражаюсь этому всякий раз… Невероятно стройная, и красивая, и элегантная… спокойная и невозмутимая, утонченная и с восхитительной улыбкой.

– С улыбкой Джоконды.

– Да, с улыбкой Джоконды, – повторил Лот, радуясь при мысли, что его жена настолько наслаждается Парижем. – Но кстати, Элли, что касается Венеры Милосской… Когда мы перед ней стояли, я не стал тебе говорить, ведь ты была в таком восторге, но… увидев ее после долгих лет, я в ней совершенно разочаровался… Представляешь?

– В чем дело, Лот?

– Я увидел, что она состарилась.

– Ну что ты, Лот!