О страстях и искушениях. Ответы православных психологов

– В некоторых профессиях особенно трудно не впасть в тщеславие. Например, в творческих. Там во многом от известности зависит, насколько ты будешь востребован.

– Разве Бетховен, когда писал симфонии, думал о славе? Вряд ли. Ему важно было выразить свое мироощущение в музыке. И это, мне кажется, отличает настоящего художника. Он поглощен искусством, творчеством. Конечно, тщеславие – очень тонкий грех, и он часто присовокупляется, но, наверное, по-настоящему увлеченный своим делом человек забывает о себе в процессе работы.

Не будем лукавить – все мы радуемся, когда что-то у нас получается, и всем нам хочется, чтобы кто-то это заметил и нас за это похвалил. Это естественное человеческое желание, само по себе не греховное. Грехом оно становится, когда доминирует над всем остальным – творческими поисками, ответственностью за свое дело и так далее. Можно порадоваться тому, что ты что-то хорошо сделал. Но если этот процесс не контролировать, впадешь в крайность, а иногда и в прелесть. Есть у меня знакомая – талантливый человек, прекрасный специалист. Для нее всегда было очень важно быть в центре внимания, встречаться со знаменитыми людьми и слышать восторженные отзывы о себе. Воцерковившись, она как человек умный прекрасно поняла, что такое страсти, но только теоретически – в себе она их не видит. Не видит своей демонстративности, истеричности, любви к славе. Теперь ей кажется, что она «самая духовная» и чуть ли не напрямую общается с Богом. Например, я спрашиваю ее, как она поступит в конкретной ситуации. «Сейчас помолюсь, и Господь мне скажет, что делать», – отвечает она. «У тебя что, Господь на телефонной связи?» – изумляюсь я. «Ну да, – говорит, – я же молюсь». Все мы стараемся молиться, но нам же понятно, как мы далеки еще от того духовного уровня, когда во время молитвы человеку действительно открывается воля Божия. А она, такая же неофитка, уверена, что ей открывается. И не понимает, что в прелести. Я пыталась ей что-то сказать. Она обиделась.