О светлом будущем мечтая (Сборник)

– Я и сейчас их сею. Встреча с вами тоже своего рода посев. Обидно будет не увидеть, что из этого вырастет.

– А если ничего не вырастет?

– И такое бывало. Что ж, посеять снова никогда не поздно.

– Значит, мы для вас подопытные кролики, вы над нами эксперименты проводите?

– Нет, все совсем не так. Кролики вы скорее для ваших ангелов и демонов, а я исследователь. Я ищу истину. Вмешиваться в процесс я не собираюсь.

– И на кой черт тогда мы вам? Что, без нас истину не найти?

– Трудно так сразу ответить. Причин много. Но, наверное, самая главная в том, что если не будет вас, не будет и моего поиска. Точнее, придется искать другое место. Да и нравитесь вы мне. Есть в вас что-то, чего нет в нас.

– Это о нас с Антоном, или обо всех людях?

– Конечно, обо всех, а на вас у меня особая надежда. Точнее, на тебя. Антон, конечно, тоже нужен, но он уж очень односторонне развивается, его в основном интересует врачевание.

– Разделяй и властвуй.

– Не понял.

– А говоришь, мы не умеем делать выводы.

– Это камушек в мой огород?

– А в чей еще?

– Ты не понял. Я просто расставляю приоритеты.

– Прекрасно понял. Только зачем?

– Чтобы было ясно, что мне от вас нужно.

– Мы это уже поняли. Тебе нужны войны. Ты задумал борьбу с дьяволами и ангелами, но хочешь вести ее чужими руками.

– Даже если так, что это меняет? Вы же не собираетесь всегда жить под диктовку каких-то посторонних сил?

– ????

Мы с Антоном выразительно смотрели на пришельца и выжидающе молчали. В конце концов он не выдержал:

– Ладно, сдаюсь. Вы меня раскусили. Не ожидал, что это произойдёт так быстро. Но если я не прав, если вы считаете, что надо делать по-другому, поделитесь своими мыслями. Что можно сделать, если не бороться?

– Жить.

– Не понимаю. Вам диктуют, как надо жить, вы в большинстве своём подчиняетесь – так и надо продолжать?

– Вот то-то и оно, что не понимаешь. А собираешься решать проблемы всего человечества.

– Вот это да, получается, теперь я попал в ученики?

– Какие мы тебе учителя? Просто тебе не понять, что движет нашими душами. Мы и сами порой этого не понимаем. Но куда-то ведь мы движемся.

– К своему закату вы движетесь, к полному вымиранию.

– Не факт.

– Верно. Но логика подсказывает, что так и будет.

– Неужели все можно измерить логикой?

– Что же нельзя?

– Хотя бы любовь. Настоящую, самоотверженную, часто неразделенную. Какой логикой ее можно объяснить? А ведь Господь заповедовал нам Любовь. Любовь с большой буквы.

– Да что ты объясняешь вымирающей расе, что такое любовь? Они ее заменили на страсти и страстишки. Где им понять, да еще и про большие буквы, – неожиданно горячо вмешался в разговор Антон.

– Может, вы объясните, чтобы я понял?

– Да невозможно это объяснить, это прочувствовать надо.

– Подожди, Антоха, не горячись. Как может разум другой жизни полюбить нас? Это не только нереально, это абсурдно, так что прочувствовать ему ничего не удастся. А вы сами, ваш народ, знаете такое понятие?

– Любовь?

– Да, именно.

– Трудно сказать. Когда-то я испытывал подобные чувства к одной из соплеменниц. Только мы очень быстро, за какие-то двести лет, порядочно надоели друг другу, даже можно сказать, опротивели.

– Какие-то… Ну, ладно. А что это были за чувства? Рассказать сможете?

– Нравилась она мне. Её фантазии нравились. Сколько мы планет поменяли и тел, чтобы как-то разнообразить наши отношения. Какие только миры не создавали для себя, какие условия не подбирали. Сначала это было очень интересно, но потом все начало повторяться. Наскучило, и я ушел. Ушел искать что-то новое для себя. А у вас разве так не бывает?

– У нас и двухсот лет не бывает. И, кроме того, ты не постиг самого главного. Любовь не может наскучить. Любовь – это не когда нравится, а когда жизни не жалко для любимого человека. Вам, бессмертным, это не дано. Вы не можете отдать самое дорогое, что у вас есть. Мы не знаем, что нас ждет после смерти. Для нас это нечто непоправимое. Мы боимся смерти с самого рождения. Не понимаем, что это такое, и все равно боимся. И вот такие, трусливые и несовершенные, мы готовы отдать все, когда влюбляемся. Можешь ты это понять? Сможешь оценить и прочувствовать? А мы можем. Мы понимаем. Чувствуем.

– А если узнаете, что там, после смерти? Если перестанете ее бояться, если поймете, что и вы бессмертны, значит, вы тоже лишитесь любви?

– Не знаю. Не хочется в это верить. С другой стороны, однажды наступит время, и мы ответим на все заданные вами вопросы. Думаю, тогда и мы поймем, что есть нечто более высокое. Нечто сродни любви, но более возвышенное, более неземное, требующее еще большей отдачи. А пока надо жить. Надо развиваться и развивать. Надо к чему-то стремиться. И не только к чему-то конкретному, материальному, но и к чему-то непонятному, тянущему в неведомое, необъяснимое. Надо искать смысл жизни, находить, достигать его, и искать снова. Для этого мы созданы, в этом радость жизни. Только это не объяснить ни словами, ни мыслями, это надо почувствовать. И мне очень жаль, что вам этого не дано. Вы ищете только интерес, и только для себя, а это обязательно когда-нибудь наскучит.