О святых и тенях

Они падали вниз, на усыпанный осколками тротуар Гарвардской площади — бессмертный детектив, священник-колдун и книга Внизу, пропуская полицию, расступились прохожие. Питер подумал, что никогда полицейские не бывают на месте вовремя, и единственный настоящий служитель порядка уже убит и лежит погребенный книгами. Питер изо всех сил вцепился когтями в священника, и книга, которую тот все так же сжимал в руках, оказалась между ними.

Питер смотрел на нее и ждал. Уже через долю секунды, покинув обличье человека-волка, он превратился в легкий туман. Никогда раньше он не делал этого средь бела дня, и оттого ему было немного не по себе, впрочем., выбора у него не было. С другой стороны, он в очередной раз убедился, что адекватно может переносить солнце, и почувствовал себя увереннее. Став туманом, Питер ждал, когда Малкеррин рухнет на асфальт, а значит, книга останется у него, и он сможет сбежать с места преступления до того, как появится полиция. Он надеялся, что никто не успеет разглядеть «исчезнувшего человека».

Однако что-то было не так.

Малкеррин не кричал. На его лице не было ни страха, ни осознания своей уязвимости. На нем читалось лишь легкое раздражение. Малкеррин улыбался.

Из окна книжного магазина с воем выплыли две едва различимые тени. Баньши бросились на помощь своему господину с такой скоростью, что человеческий глаз не смог бы уловить их движение. Прошло еще одно короткое мгновение, и они умчали Малкеррина прочь. От их пронзительных воплей разлетелись вдребезги окна в целом квартале, а осколки, точно злобные насекомые, принялись жалить туристов и студентов, наблюдавших за происходившим.

На следующий день у каждого была собственная версия увиденного, а некоторые и вовсе отрицали, что были там. Никто не хотел обсуждать случай массовой галлюцинации — так они это называли. Люди, выпавшие из окна, не исчезают бесследно.

«Очень даже исчезают», — подумал Питер.

Он вернулся в магазин через окно и успел улечься на пол среди мусора как раз в тот момент, когда прибыли полицейские.

Меган склонилась над телом Теда, пытаясь вытащить его из-под книг. Она не плакала, но в глазах у нее застыло жесткое выражение. Жискар склонился над грудой книг, вероятно, разбирал завал над хозяином магазина. Книги зашевелились — молодой человек был жив. Кардинал взглянул на Питера, и тот увидел в его глазах страх.

— Пирамида из книг, — тихо, словно самому себе, сказал он. — Книги чуть не стали его могилой. Не знаю, что бы я сказал его матери.

— Мне не удалось отобрать книгу, — проговорил Питер.

— Пирамиду из книг следовало бы поставить на моей могиле. Он забрал книгу? Ну, со мной все ясно. Что же до вас — уж не знаю, как вы себя называете… книга вернулась к своему хозяину, а значит, ваши неприятности только начинаются.

Глава 15

— О, ты классный, верно?

Коди посмотрел на рыжеволосую женщину, говорившую с британским акцентом, и остался доволен. Ему удалось обойтись без крепкого спиртного и ловко обойти крупье в игре в очко, женщина была очень хорошенькой, а фигура у нее — просто прекрасной. Однако Коди был доволен не только поэтому: его обрадовал ее взгляд, он отлично научился распознавать этот взгляд за полтора века своей жизни.

Она приняла решение.

Как правило, так вели себя мужчины. В тот момент, когда мужчина бросал первый взгляд на женщину, он решал, хочет он с ней переспать или нет. Любой, кто знал, на что смотреть, и хоть что-то понимал в жизни, без проблем все видел. Мужская черта Однако некоторые женщины, вроде этой рыженькой, тоже умели смотреть так.

И не только. Еще голос. Не то, как она сказала: «ты классный», — и все такое, а то, какой она сделала акцент на коротеньком словечке «о!», словно он только что снял штаны, чтобы дать ей насладиться великолепным зрелищем.

Одного взгляда хватило, чтобы он принял решение. Ему надоело выигрывать в карты.

— На самом деле это совсем не трудно, — сказал он.

Он улыбнулся и подвинулся на один стул, чтобы она могла сесть рядом. Затем посмотрел на крупье.

— Ну, сдёлай меня.

Крупье положил шестерку бубен на его восьмерку пик.

— Совсем не трудно? — Она рассмеялась с деланным, но исполненным значения удовольствием. — Это же Монте-Карло, сэр.

— Да, мэм. Очко — это для маленьких детишек. Настоящие мужчины играют в покер. К сожалению, в вашем Монте-Карло почти невозможно победить казино в покер.

Он снова повернулся к крупье.

— Валяй.

— Это не мой Монте-Карло.

Крупье достал тройку червей, у него вышло семнадцать очков.

— Извините, мне показалось, что вам нравится этот город. Вы же англичанка, верно, мисс?..

— Томас. Ванесса Томас. Надеюсь, вы не попытаетесь перебить семнадцать.

— Давай, — сказал он крупье и получил тройку треф.

У крупье вышел перебор, и Коди снова выиграл.

— Отлично сработано. Итак, я назвала вам свое имя. А вы?

— Я устал играть в очко. Могу я вас чем-нибудь угостить и поставить свой выигрыш на ваше любимое число в рулетку?

— Ну… — протянула она, и в ее голосе появилось то самое выражение. — Что-нибудь выпить — просто замечательная идея. Но рулетке я предпочитаю другие игры.