О связи хаббловой и гравитационной постоянных (СИ)

Наговоренное попутно преодолевает и парадокс Ольберса. В том же духе, как у первого его преодолевателя - Шарлье, но не совсем так. Да, действительно, наше ночное небо не пылает светом от звёзд потому, что они заполняют пространство не равномерно, а в лице надзвёздных конгломератов, последовательно всё больших. Первый из них - галактика. Второй известный нынешним астрономам - скопление галактик. Б'oльших пока не обнаружено. Но я думаю, что их и нет. Природа ограничилась скоплениями галактик (коль именно они, согласно наблюдениям, оказались "кирпичами" в сотовом "здании" метагалактики). В этом отличие наших воззрений от воззрений Шарлье. Он от ночной засветки неба спасался допущением, что звёзды надстраиваются в конгломераты, всё б'oльшие до бесконечности. Что автоматически предполагало бесконечный же мат. вселенский объём и, соответственно, бесконечную массу материи во Вселенной. Тем давая среднюю её плотность, стремящуюся к пределу, равному нулю (как о таком принято говорить у математиков). Что ж, при бесконечности числа звёзд (одно из условий Ольберса) - бесконечная же конгломерируемость их есть единственное спасение (если не считать возможные непрозрачные экраны), и Шарлье его нашёл. Однако условие бесконечности числа звёзд - ментальная инфантильность, неспециально исключаемая нашей теорией (ну, конечность вселенского объёма, выступающая базовым её элементом, заранее предполагает конечное же число наличных звёзд). То есть: мы от ночной засветки спасаемся как раз принципиальной конечностью вселенского объёма - в помноженности на конгломерируемость звёзд, которой фактом той конечности автоматически позволяется быть, не теряя эффективности, конечной по числу ступеней. Да у которой и не получится оказаться бесконечноступенчатой, откажись она от такого позволения: в один прекрасный момент просто некуда станет надстраивать ступени.

Для забывчивых стоит добавить, что объём мат. Вселенной есть у нас площадь квазипограничной эфировой возмущённости, как суперповерхность обрамляющей раздувающийся четырёхмерный эфирный шар. Ну, то есть, предельновозможнотонкая (по четвёртой миромере) оболочка возмущения на манер суперсферы охватывает супершар невозмущённого эфира в его раздуваемости, и площадь такой "сферы" предстаёт объёмом в нашем мире, то бишь есть привычная нам трёхмерность. Сам же означенный эфирный "шар", этак квазиповерхностно возмущённый, составляет Вселенную: так сказать, уже всю, которая, повторим, в лице своего квазипограничья (здесь "квази" потому, что граничить-то ей не с чем, кроме как с самоё собой!) выступает мат. Вселенной - как Вселенной вакуум-пространства и вещества. И масса материи в последней складывается не только из массы вещества, но и квазимассы вакуум-пространства. Это как теорфизическую новацию стоит подчеркнуть.

Так что конечная масса светящейся материи достаточно конгломерирована по отношению к нам в своей от нас отставленности, чтоб нашему ночному небу попадал весьма малый световой поток (который был бы не бесконечным, но всегда большим, в силу огромности числа наличных звёзд в их небесконечной численности). Вот и всё. То есть что? Ольберс взял два условия (ну, допущения). Что вместимость Вселенной бесконечна (откуда и бесконечное число звёзд в ней), и что распределены они по ней равномерно. Тогда наше ночное небо должно было бы являть беспредельную же засвеченность (а не "быть таким же ярким, как Солнце", как постоянно приходилось мне читать в пересказах парадокса Ольберса, - не знаю уж, как конкретно сам он выражался). Беспредельную засвеченность, от которой Шарлье теоретизационно спасался аннуляцией второго условия - равномерности распределения звёзд (предусмотрительно не забывая устремлять неравномерность их распределения в бесконечность - в пику бесконечности их числа). Тогда засветка обещает быть малой (какою и наблюдается). Если же аннулировать первое условие Ольберса, второе оставив, то засветка обещает быть уже не беспредельной, но большой (наверное, как раз "такой же яркой, как Солнце"). Наша же теория аннулирует оба условия Ольберса, с тем что при аннулированности первого - аннуляция второго избавляется от необходимости замешиваться на бесконечности. В порядке такой двойной аннулированности засветка тоже обещает быть и не беспредельной, и не большой в той своей небеспредельности. Конечно, согласно "бритве Оккама", надо делать как Шарлье. Но мы ведь не специально боремся с парадоксом Ольберса! Просто в нашей теории - по сторонним причинам! - не находит себе места ни одно из его условий, благодаря чему тоже не возникает его парадокса.