О свободе воли. Об основе морали

Второй вид причин есть раздражение, т. е. такая причина, которая, во-первых, сама не испытывает никакого противодействия, соотносительного с ее воздействием, а во-вторых, между интенсивностью которой и интенсивностью действия совсем нет никакой соразмерности. Здесь, следовательно, степень действия не может быть измерена и заранее определена по степени причины: незначительная прибавка в раздражении может повлечь за собой очень значительное усиление действия или же, наоборот, совершенно прекратить прежнее действие, даже вызвать действие противоположное. Растение, например, как известно, с помощью теплоты, а также примешивая к земле известь, мы можем побудить к чрезвычайно быстрому росту, так как эти причины действуют в качестве раздражений для его жизненной силы. Но если при этом немножко перейдена подобающая степень раздражения, то в результате вместо повышенной и ускоренной жизни произойдет смерть растения. Точно так же с помощью вина или опиума мы можем напрячь и значительно повысить свои умственные силы, но если при этом переступить надлежащую меру раздражения, то эффект получится прямо противоположный. Этого рода причинами, т. е. раздражениями, определяются все изменения организмов как таковых. Все перемены и стадии развития у растений и все чисто органические и растительные изменения или функции животного тела совершаются через раздражения. В этом смысле действуют на них свет, теплота, воздух, пища, всякое лекарственное средство, всякое прикосновение, оплодотворение и т. д. В то время как в жизни животных имеется еще сверх того совсем иная сфера, о которой я сейчас буду говорить, вся жизнь растений, напротив, определяется исключительно раздражениями. Все их ассимилятивные процессы, рост, стремление верхушки к свету, корней – к лучшей почве, их оплодотворение, прорастание и т. д. – все это изменения через раздражения. У отдельных немногих родов сюда присоединяется еще своеобразное быстрое движение, которое тоже следует лишь за раздражениями, но за которое, однако, они получили название чувствующих растений. Это, как известно, главным образом Mimosa pudica, Hedysarum gyrans и Dionaea muscipula[29]. Определяемость во всех без исключения случаях одними только раздражениями есть отличительный признак растения. Растением, стало быть, будет всякое тело, в котором своеобразные, его природе свойственные движения и изменения всегда и исключительно бывают результатом раздражений.

Третий вид движущих причин есть тот, который служит отличительным признаком животных: это мотивация, т. е. причинность, проходящая через познание. Она появилась в иерархии естественных объектов там, где существо, обладающее более сложными и потому разнообразными потребностями, не могло уже удовлетворять их только реакцией на раздражения, которых еще надо дожидаться, но должно было обладать способностью выбора, уловления, даже отыскивания средств для их удовлетворения. Вот почему у этого рода существ вместо простой восприимчивости к раздражениям и последующих за ними движений появляется восприимчивость к мотивам, т. е. способность представления, интеллект в бесчисленных степенях совершенства со своим материальным воплощением – нервной системой и головным мозгом, а с этим вместе и сознание. Что в основе животной жизни лежит жизнь растительная, которая как таковая совершается именно лишь через раздражения, – дело известное. Но все движения, какие животное исполняет как животное и которые именно поэтому зависят от того, что физиология называет животными функциями, все они происходят в результате познания какого-либо объекта, т. е. по мотивам. Поэтому животным будет всякое тело, своеобразные, свойственные его природе внешние движения и изменения которого всякий раз следуют по мотивам, т. е. по известным представлениям, содержащимся в его сознании, которое при этом уже предполагается данным. Какие бы бесконечные градации в ряду животных ни являла способность к представлениям и, стало быть, сознание, однако у каждого животного она содержится в такой мере, что оно представляет себе мотив, обусловливающий его движение, причем уже данному здесь самосознанию внутренняя движущая сила, отдельные проявления которой бывают вызваны мотивами, открывается в качестве того, что мы обозначаем словом «воля».