О свободе

Но настоящее препятствие функционированию рыночного порядка возникло из-за неспособности следовать принципам либерализма в вопросе о монополизме организованного труда или профсоюзов. Классический либерализм поддерживал требования рабочих о «свободе союзов» и, может быть, по этой причине позднее не сумел воспрепятствовать превращению рабочих союзов в организации, имеющие законные права применять насилие так, как не позволено никаким другим организациям. Именно в силу этого рыночный механизм установления величины ставок заработной платы стал почти неэффективным, а возможность сохранения рыночной экономики в условиях, когда система конкурентного выявления цен не распространяется на ставки заработной платы, сделалась более чем сомнительной. Возможность сохранения в будущем рыночного порядка или замены его централизованно планируемой системой вполне может оказаться в зависимости от того, удастся ли тем или иным способом восстановить конкурентный рынок труда.

Результаты этих процессов уже обнаруживаются в подходе правительства во второй важнейшей области, где, как принято считать, функционирование рыночного порядка требует участия государства: к поддержанию денежной стабильности. Классический либерализм предполагал, что золотой стандарт представляет собой автоматический механизм регулирования денег и кредита, гарантирующий сохранение рыночного порядка. Но в результате исторического развития возникла сильно зависящая от государственного регулирования структура кредитных учреждений. При этом если сначала контроль над кредитными организациями осуществлялся центральными банками, то недавно он перешел в руки правительств — преимущественно из-за того, что главным инструментом управления денежным обращением стала бюджетная политика. В результате на правительства легла ответственность за формирование одного из основных факторов работоспособности рыночного механизма. Чтобы обеспечить приемлемый уровень занятости в условиях взвинченной благодаря давлению профсоюзов заработной платы, правительствам всех западных стран пришлось обратиться к инфляционной политике, когда предложение денег растет быстрее, чем предложение товаров. Затем возникла нужда в ускорении инфляции, для противодействия которой пришлось пойти на прямое регулирование цен, что грозит полным разрушением рыночного механизма. Видимо, как уже отмечено в историческом разделе, именно таким образом и будет идти последовательное разрушение либеральной системы.

16. Свобода интеллектуальная и материальная

Многие из тех, кто называет себя либералами, вряд ли согласятся, что изложенные здесь политические доктрины представляют собой важнейшую часть их убеждений. Уже отмечалось, что зачастую термин «либеральный», особенно в последнее время, используется для обозначения общих интеллектуальных установок, а не как название суммы определенных представлений о должной организации государства. Поэтому в заключение уместно рассмотреть соотношение между общими основами либерального мышления, с одной стороны, и правовыми и экономическими доктринами, с другой, чтобы показать, что последние есть необходимый результат развития идей, которые привели к объединяющим все ветви либерализма требованиям интеллектуальной свободы.

Главное убеждение, ставшее источником всех постулатов либерализма, — в том, что можно рассчитывать на более удачные решения общественных проблем, если полагаться не на использование уже готового знания, но поощрять процесс обмена мнениями, который может привести к появлению лучшего знания. Предполагалось, что к истине ведет взаимная критика и дискуссия между людьми, имеющими разные мнения и несходный жизненный опыт. Свобода мнений необходима именно потому, что человек склонен ошибаться, а более точное знание может быть получено только в результате постоянной проверки всех убеждений, что и возможно в ходе свободной дискуссии. Иными словами, надежды на приближение к истине возлагали не столько на силу индивидуального разума (которому настоящие либералы не доверяли), сколько на результаты межличностного процесса критики и дискуссии. Даже рост индивидуального разума возможен только в той степени, в какой человек есть часть этого процесса.