О тех, кто в цирке не смеётся

– Нет! Ну, если вы решили сами знакомиться с девушками, то так бы сразу и сказали.

Похоже он на парней обиделся и исчез, а вместо него, наконец-то, появился официант с полным подносом дымящихся тарелок, молча расставил их около каждого из офицеров и молча покинул их столик.

Рано утром парни все вместе прибыли в расположение военного училища, получили каждый себе койко-место в громадном казарменном помещении. Им объявили порядок прохождения сборов:

сегодня после обеда первые занятия,

потом с девяти утра до шести ежедневно,

получасовой перерыв с часу до полвины второго,

после шести личное время,

в десять часов вечера отбой.

По окончании сборов – выпускные экзамены.

Выход за территорию училища категорически запрещён!

Такой режим рассчитан на трое суток. После этого основная масса, а это кадровые офицеры, отбывают в свои части, а остальные обучаются еще семь дней по такому же графику.

Взрослому человеку попасть на казарменное положение очень неприятно. Даже в части, когда комбат объявлял «тревогу» и всех садил на казарменное положение, это так не ощущалось. У каждого находились дела за забором, возникала необходимость «прокатиться» до штаба бригады… Да мало ли можно найти причин, чтобы расширить оговоренные границы его казарменного положения.

Тут же высокий глухой забор не давал представления о том, что рядом большой город. Вся площадь училища совсем невелика, и чтобы всю её пройти было достаточно получаса. Плотно стоящие корпуса лишь добавляли тесноты в ограниченное пространство.             За три дня пребывания за забором от цивилизации довели до состояния, когда хочется просто сесть и повыть на Луну, или, в крайнем случае, на фонарь на столбе.

В завершении третьего учебного дня вдруг оказалось, что никаких экзаменов никто устраивать не собирается, а как раз наоборот: для всех курсантов сборов устраивается вечер танцев и после этого вечера снимается казарменное положение.

Соломатин со всеми пришел на этот вечер.

Надо сразу сказать, что такого количества женского пола, на один квадратный метр, он видел лишь в студенческие года, когда приходил в гости в девичье общежитие. На его опешивший вид их старший бригадный комсомолец сказал, что по статистике в академгородке на сто человек жителей приходится восемьдесят женщин, а из ста процентов женщин восемьдесят процентов не замужние. И женщины «расхватывают» офицеров моментально, только успевай уворачиваться.

Находиться в роли того, кого привели на «смотрины» Андрею ещё не доводилось бывать, да и сейчас не хотелось. Поэтому он ушел с танцев в спальное расположение. Там к нему постепенно пришёл сон и ещё до окончания танцев он уснул.

Утром, отлично выспавшийся, отдохнувший он проснулся, как обычно, в восемь часов утра.

Все дни в казарме было жарко, душно от большого количества спящих молодых тел мужиков, а тут ему показалось, что не просто легко дышится, но и прохладно в помещении.

Он поднялся с постели на ноги и ошалел. Громадное спальное помещение было пустым. Он фактически один спал во всей казарме. Точнее, в дальнем углу шевелились ещё трое незнакомых парней, а рядом ни одного человека, своих ребят из Сургутской бригады он тоже не нашёл.

– То ли я проспал и все ушли на занятия? Он глянул на часы. Те показывали начало девятого утра.

А нет! Большая масса разъехалась по своим частям. Но где остальные? Непонятно!

Первым из всех отсутствующих появился Юрьев.

– Адрюха! А ты что, в казарме ночевал?

– Да. А где я должен был ночевать.

– Так ты что, никого себе на танцах не нашёл?

– Нет. Да я оттуда ушёл почти сразу после начала.

– Ну, ты даёшь! Лишил себя такого развлечения!

– Какого?

– Ты не представляешь! Девки за парней чуть ли не дрались. А те, кто сумели меж собой договориться, вдвоем уводили с собой одного. Я такого ещё в жизни не видел!

Меня увела одна. Я даже не знаю, как её имя. Утром спрашиваю:

– Скажи! А как тебя зовут?

А она:

– А это тебе зачем? Ты же жениться не собираешься, да и мне одного вечера вполне хватило. Так что вспоминай так просто, без имени. Представляешь?

– Честно? Не представляю!

– Вывела меня утром из дому. Сама на один автобус села, чтобы на работу ехать, а мне говорит:

– Тебе на 28-й и доедешь до места.

– Я и не думал, что академгородок такой громадный. Автобус едет – едет всё по лесу, остановится, стоят три дома, опять едет по лесу. И так не меньше часа ехали. Вот только – только успел.

Слышавший часть его рассказа случайный офицер училища вставил фразу:

– 28-й у нас кольцевой маршрут, так что Вы, скорее всего, поехали в обратную сторону. По кольцу проехать примерно час десять минут и за это время он проезжает через весь академгородок.

– Понятно тогда. А то она мне сказала, что я ещё спящих всех застану, а тут все уже поднялись.

– Ошибаешься. Все такие же, как и ты, не ночевали здесь.

Больше всего Соломатин недоумевал о Говердовском. Он никогда бы не подумал, что этот серьезный и взрослый, по своему складу характера, человек, так легкомысленно ушел ночевать с незнакомой дамой. Но факт оставался фактом, пока сам Федор не развеял эти смущающие мысли Соломатина.