«О текущем моменте» № 5(65), 2007 г.

· Способна ли послеельцинская государственность России организовать решение этих задач: т.е. «мотивировать» население на творческий добросовестный труд во всех секторах экономики, адекватно этим задачам распределять государственные инвестиции и содействовать адекватному распределению частных инвестиций и т.п.?

· Способна ли она заблаговременно выйти за ограничения “Плана Путина”, который он сам охарактеризовал словами: «неполный, но всё-таки достаточно конкретный и основательный концептуальный план развития России»; либо, оставшись в ограничениях его неполноты, приведёт страну к новому кризису, чреватому новой катастрофой?

Рассматривая эти вопросы, необходимо разграничить:

· В.В.Путина персонально как личность, оказавшуюся во главе государства в не самый простой период развития многонациональной цивилизации Руси;

· и институты государственной власти как структуры, несущие определённую функциональную нагрузку, и работающие на основе интеграции в свой кадровый состав людей, получающих определённое образование и несущих определённую культуру психической деятельности (личностная культура психической деятельности и образование предопределяют поведение людей, включая работу и её результаты).

Также надо понимать, что постсоветская государственность и её структуры первичны по отношению к В.В.Путину как главе государства, иными словами, он как президент РФ - их продукт, т.е. он прошёл некий внутренний корпоративный тест-контроль на соответствие требованиям, которые другие возможные претенденты на высшую должность в государстве не прошли. Однако, хотя В.В.Путин как человек находится в специфическом окружении социальной “элитарной” корпорации россионской власти, но из этого окружения он - как личность - всё же выделяется. В противном случае вопрос «Кто Вы, мистер Путин?» не поднимался бы снова и снова на протяжении всех последних 8 лет как в нашей стране, так и за рубежом. Поэтому, чтобы он сам ни сказал по своей инициативе, на какой бы вопрос (из числа задаваемых представителями СМИ) не ответил, - всё равно аналитики будут гадать, на тему «а какие политические намерения на самом деле стоят за его словами?»

Но как было отмечено выше, знание руководящих документов, из которых проистекает реальная политика, вовсе не обязательно для понимания самой политики. То же касается исповедей и мемуаров политических деятелей: как пребывающих в статусе активного политика, так и ушедших с политической арены в закулисье или на покой. Реальная политика проявляется в фактах и в их взаимосвязях: их и надо выявлять и анализировать.

Как было отмечено в аналитической записке ВП СССР “Смута на Руси: зарождение, течение, преодоление…” [59], смута - это специфическое явление в жизни многонациональной цивилизации Руси. В полном цикле развития смуты такие события как смутное время рубежа XVI - XVII веков, крах Российской империи и становление СССР, крах СССР и становление государственности постсоветской Россионии предстают как зримые въяве эпизоды, разделяющие разные фазы этого весьма продолжительного процесса.

Если следовать такому подходу к рассмотрению смуты как процесса, то мы сейчас живём на переходе от первой фазы его полного цикла ко второй, когда происходит смена одной государственности другой государственностью, отличающейся по её фактическим (а не декларативным) целям. И соответственно понимание перспектив определяет ответ на вопрос: Чем отличается государственность, возникающая и действующая в первой фазе полного цикла развития смуты, от государственности, возникающей во второй фазе полного цикла развития смуты?

Ответ на него таков [60]:

· Государственность, возникающая в начале первой фазы полного цикла развития смуты, ориентирована на решение общецивилизационных задач и соответственно она является общенародной (конечно с учётом специфики культуры своего времени - в каждую эпоху народы разрешают проблемы своего времени).