О текущем моменте №№ 4 — 6 (88 — 90), 2009 г. Сад растет сам?

— а его алгоритмику обмана общества и введения его в заблуждение, если судить по литературе тех лет, — вообще никто не понимал;[338]

- причём, как будет показано далее, упрёк в непонимании марксизма относится не только к эмоционально увлечённой массовке марксистских партий, но и к их вождям — марксистам-профессионалам, “продолжателям дела” основоположников «научного коммунизма»;[339]

— как следствие непонимания (жизни и предназначения марксизма) — никто и не думал о выработке альтернативной марксизму концепции развития страны и человечества, вследствие чего следов наличия альтернативы в литературе и в мемуарах тех лет — не сыскать.[340]

В итоге в 1917 г. марксистский проект вследствие недееспособности царского режима и либерально-буржуазного режима Временного правительства[341] в результате победы государственного переворота 7 ноября (впоследствии ставшего действительно Великой октябрьской социалистической революцией) вошёл в стадию практического воплощения в политику.

Вопрос о «мировой социалистической революции» отпал практически сразу же вследствие того, что В.И.Ленин, не доверившись масонской периферии в своём окружении,[342] пошёл на заключение брестского мира с Германией, в результате чего революционная ситуация в Европе не достигла необходимого для победы накала и революции в Германии и в Венгрии (на территории Австро-Венгрии) оказались пустоцветами.[343]

Но отказываться от проведения социалистического эксперимента в масштабах России как этапа в решении проблемы общего кризиса капитализма заправилы глобальной политики не собирались. Руководство этим делом было доверено товарищу Сталину.

Итоги гражданской войны и интервенции стран Антанты на территорию Российской империи (т. е. в начале 1920х гг.) показали искренним либерал-буржуинам в Великобритании и в США,[344] что марксизм — это серьёзно, что он направлен против них, и имв прошлом только дали временно попользоваться марксизмом как инструментом в деле ниспровержения геополитических конкурентов — Российской и Германской империй, — решая при этом задачи более высокого порядка значимости в глобальной политике, в которые массовку и “элиту” либерал-буржуев не посвятили. Поняв, что марксизм против них, для защиты буржуазного либерализма от марксизма либерал-буржуины вырастили гитлеризм. Это было позволено им сделать по двум причинам:

— еврейство в Европе с конца XIX века стало активно ассимилироваться в национальных обществах, переставая быть системной компонентой библейского проекта, — надо было сплоить евреев в борьбе с «антисемитизмом» и вернуть их в русло библейского проекта;

— надо было провести «профилактирование» (о чём уже было сказано ранее мимоходом) интереса к действительной роли еврейской диаспоры в истории, который тоже начал проявляться в национальных обществах с начала ХХ века.

Кроме того, запрограммированный принципами его построения разгром гитлеризма[345] должен был показать 1) несостоятельность буржуазного либерализма и нацизма (как его орудия) и 2) полную дееспособность коммунизма как альтернативы капитализму.

И в общем-то до завершения второй мировой войны со стороны заправил глобальной политики претензий к сталинскому СССР не было. Соответственно СССР и его опыт социалистического строительства не только пиарили по всему миру, но и оказывали реальную экономическую и научно-техническую помощь в индустриализации страны и соответственно — в построении социализма и коммунизма.[346] Как итог пиара, в котором приняли многие тогдашние выдающиеся деятели культуры разных стран, — СССР и, соответственно, идеалы коммунизма, неразрывно связанные с марксизмом, до 1956 г., пока Н.С.Хрущёв не выступил на ХХ съезде КПСС с “разоблачением” «культа личности» Сталина, были популярны по всему миру:

«В умении оправдывать свои деяния и добиваться их одобрения Сталин равным образом преуспел и за пределами страны. В течение долгого времени многие западные комментаторы были более склонны — лишь отчасти отличаясь друг от друга в терминологии — хвалить его за индустриализацию России,[347] нежели осуждать за террор. Таким образом сталинская эпоха в значительной степени интерпретировалась как эпоха великих социальных перемен, стремительной динамики, перехода от сельскохозяйственной экономики к индустриальной. И в некотором смысле это верно» (З.Бжезинский. “Большой провал. Рождение и смерть коммунизма в ХХ веке”).

Однако признавая исторические факты, З.Бжезинский демонстрирует непонимание сути самих фактов и глобальной политики: дело не только в Сталине, который вовсе не мотался по всему миру, подавая и продавая себя как гения всех времён и народов, дело в целенаправленном пиаре, который независимо от воли И.В.Сталина осуществлялся по всему миру в русле определённой глобальной политики преодоления общего кризиса капитализма.[348]