О телевидении и журналистике

Антиинтеллектуализм, являющийся постоянной структурной величиной (легко объяснимой) мира журналистов, заставляет их периодически поднимать вопрос об ошибках интеллектуалов и открывать дискуссии, способные заинтересовать только интеллектуалов-журналистов. Их единственное назначение — позволить этим телевизионным интеллектуалам обрести своего «конька» и существовать таким образом в медиапространстве. Подобные вмешательства извне очень опасны, потому что могут ввести в заблуждение профанов, которые несмотря ни на что обладают определенной властью, ведь производители культурной продукции нуждаются в потребителях: слушателях, зрителях, читателях, способствующих ее продаже. Покупая продукцию, они оказывают влияние на издателей, а через издателей — на возможность последующих публикаций. Существующая в нынешних СМИ тенденция восхвалять коммерческую продукцию, которая потом окажется в их же списках бестселлеров, а также функционирование в логике оказания взаимных услуг между журналиста-ми-писателями и писателями-журналистами, все более затрудняет возможность публиковаться для молодых авторов, вынужденных выпускать свои труды тиражом в 300 экземпляров, будь они поэтами, писателями, историками или социологами. (Отступление: мне кажется, как это ни парадоксально, что социология, в особенности, социология интеллектуалов, оказала содействие становлению нынешнего порядка вещей во французском интеллектуальном поле. Это было сделано ненамеренно, поскольку социология может стать объектом двух противоположных способов употребления. Первый, циничный, состоит в том, чтобы пользоваться своим знанием законов функционирования той или иной среды с целью улучшения собственных стратегий. Второй, назовем его клиническим, заключается в использовании знания законов и тенденций с целью борьбы с ними. Я убежден, что определенное число циников, пророков трансгрессии, телевизионных fast-thinker’ов и историков-журналистов, авторов словарей и трудов, подводящих итоги современной мысли, находясь перед камерой, умышленно пользуется социологией — или тем, что они из нее почерпнули — для осуществления специфических государственных переворотов в интеллектуальном иоле. То же самое можно сказать по поводу «истинной» критичности мысли Дебора, который, став признанным великим мыслителем спектакля, служит оправданием для ложного и циничного радикализма, способного нейтрализовать радикализм истинный).

Коллаборационизм

Журналистские манипуляции могут быть более тонкими и производиться в логике Троянского коня, т. е. посредством внедрения в определенный универсум чужеродных этому универсуму производителей. При поддержке внешних сил, они обретают славу, которую не могли бы получить среди себе равных. Такие писатели для всех, кроме писателей, философы для всех, кроме философов будут иметь рейтинг на телевидении и вес в журналистском мире, не соответствующие их специфическому весу в своем специфическом универсуме. Это установленный факт: в некоторых дисциплинах медиатическая слава все больше принимается в расчет, даже комиссиями Национального Центра Научных Исследований. Когда создатель той или иной программы на радио или телевидении приглашает на нее исследователя, он оказывает ему честь, которая до недавнего времени расценивалась как нечто компрометирующее. Всего лишь каких-нибудь тридцать лет назад бесспорные способности Реймона Арона к университетской деятельности оказались поставлены под сомнение, потому что в качестве журналиста «Фигаро» «он имел отношение к СМИ». Сегодня расклад сил между полями изменился настолько, что внешние критерии оценки — появление в передаче Бернара Пиво, положительная оценка в иллюстрированных журналах, портреты на обложках — составляют конкуренцию суждению коллег по полю.

Следовало бы выбрать пример в наиболее чистом универсуме — мире точных наук (в пространстве социальных наук это менее однозначно, поскольку социологи говорят о социальном мире, где у каждого есть свои интересы. Поэтому у нас есть социологи, считающиеся хорошими или плохими по причинам, не имеющим ничего общего с социологией). В случае дисциплин на первый взгляд более независимых, таких как история или антропология, или биология и физика, вмешательство СМИ становится все более определяющим, поскольку получение кредитов может зависеть от известности, достижению которой освещенность в СМИ способствует не меньше, чем суждение равных. Может сложиться впечатление, что я преувеличиваю, но, к сожалению, можно привес ти множество примеров вмешательства власти СМИ, т. е. экономической власти через посредничество СМИ, в пространство самой чистой науки. Поэтому вопрос о том, нужно или нет выступать в средствах массовой информации, является цен тральным, и мне бы хотелось, чтобы научное сообщество всерьез об этом задумалось. Очень важно, чтобы принятие в расчет описанных мною механизмов привело бы к попытке сообща защитить независимость, являющуюся необходимым условием научного прогресса, от постоянно возрастающей ьласти телевидения.